Желание и вкус. Категория «вкус», утратившая по мнению одного из главных отечественных специалистов в области эстетики В.В. Бычкова свое прежнее значение со второй половины XX столетия, обнаруживает смысловую близость с понятием желания. Общее между феноменами желания и вкуса заключается в следующем:
Вкус, как и желание, – и способность, и состояние, то, что переживают и осознают одновременно. Вкус отчасти врожден, отчасти воспитывается (Вольтер), точно также как и желание – достояние и природы, и культуры. Подобно многосоставному желанию в основе вкуса лежат чувствительность и рассудительность. Неразвитость первой ведет к отсутствию вкуса, слабость второй – к дурновкусию (Э. Бёрк). Как и желание, вкус прямо связан с удовольствием. Ш. Батё в трактате «Изящные искусства, сведенные к единому принципу» (1746 г.) определяет вкус как «голос самолюбия»: «Будучи создан исключительно для наслаждения, вкус жаждет всего, что может доставить приятные ощущения»[31] (Т. 2, с. 386). Участники многочисленных дискуссий о вкусе, проходивших в XVIII веке, относят вкус к духовной сфере человека. Извращенный вкус – это, по мысли Вольтера, «болезнь духа», что можно также отнести и к извращенному желанию. При этом Вольтер отличает вкус от прихоти. По своему значению вкус у него приближается, говоря современным языком, к «вторичным потребностям», которые, как он думает, совершенно отсутствуют у представителей многих народов, а также профессий[32] (с. 268, 279). Желание – не прихоть, каприз или причуда. В желании мы также обнаруживаем «субъективную общезначимость», которую И. Кант приписывал вкусу, считая, что, исходя из субъективного удовольствия, вкус опирается при этом на что-то, присущее многим субъектам, но закрытое для рационализации («Критика способности суждения»). Во вкусе, далее, можно выделить активную и пассивную стороны, что очень похоже на присущие желанию способность влиять и способность подвергаться влиянию. Философ XVIII века И.Г. Зульцер видит во вкусе инструмент, с помощью которого художник творит (активность вкуса), а также процесс наслаждения произведением искусства (пассивность вкуса) (История эстетики, с. 491–492). Вкус, как и желание, может мгновенно соединять все силы души в их нацеленности на объект, мгновенно определять ценность вещи. При этом вкусу, как и желанию, присуща сложная и плохо поддающаяся выражению «субъетивно-объективная антиномичность» (выражение В.В. Бычкова). Роднят эти понятия также и резкие повороты в «судьбе». Так, после необыкновенной популярности «вкуса» в философии