С каждой минутой все холоднее, но снег, забившийся под шубу, тает от тепла моего тела, превращаясь в воду. Мгновения летят, будто снежные хлопья, и нет сил их считать. Я шевелю онемевшими ногами, и их пронзает болью. Почему-то я вспотела. Пальцев совсем не чувствую… Строго-настрого запрещаю себе об этом думать. А что еще мне остается?
Натаниель молчит, но в голове я слышу его голос: «Раз Лиаскай тебя слышит, помолись ей!»
Я не верю в молитвы. Но почему бы не попытаться? Шепчу свои мольбы в снежную бурю. Но она уносит их прочь.
Глава 15
Прошел час, другой. В ушах раздается вой и свист бури. Воздуха не хватает. Жестокая хватка в волосах, во рту привкус крови. И безжалостные воды Лирии. Уже не понимаю, чьи это кошмары – Лиама или мои собственные?
Почему-то потеплело, и я с облегчением вздыхаю. Мне очень жарко, поэтому я стаскиваю с рук перчатки, собираюсь снять шубу, но мокрый мех невероятно тяжел.
– Майлин, – Натаниель хватает меня за локоть, из-за чего рукав шубы слегка сдвигается, обнажая кожу. Снежинки падают мне на ладонь. Какие они теплые. Нет, что-то не так. Знать бы еще, что именно…
– Проклятье! Майлин!
Натаниель заставляет меня глотнуть воды: она булькает в животе, и мне делается дурно. Натаниель стягивает с меня шубу, затем шерстяной свитер.
«Глупая затея, дорогой друг», – хочу сказать я. Какой смысл нам обжиматься? Однако Натаниель тоже раздевается. Он совершенно невозмутим. Ну да, подумаешь, какой пустяк – приставать к лучшей подруге во время снежной бури, когда из одежды на вас одни трусы.
«Да что ты творишь?» – вертится у меня на языке. Я хочу оттолкнуть Натаниеля. Но вместо этого даже не пытаюсь его остановить.
Кажется, Натаниель понял, что занимается какой-то ерундой. Он прикладывает к моим губам бутылку – нет, в ней не вода, что-то горячее, едкое. В горле першит… Сглотнув, я закашлялась: как жжется!
– Ирландский виски, – объясняет Натаниель. – Ничего, скоро будем пить лиаскайский, он куда лучше.
Хочет опоить меня? Лучше бы сделал это в Ирландии. Я ждала, что он попытается… Мне было очень одиноко. И я была готова на все, только бы не чувствовать одиночество. Но теперь? Когда Лиам так близко? Совсем рядом?
«Ты мешаешь с грязью нашу дружбу, Натаниель. Мешаешь с грязью…»
Не успеваю сказать «нет», потому что все происходит стремительно, а я с трудом ворочаю языком, голова у меня тяжелая, глаза слипаются от усталости. Натаниель очень теплый, даже горячий, и я всхлипываю: не знаю, то ли от боли, то ли от облегчения. Да какая разница? Не могу отделаться от странного чувства, похожего на дежавю. Я словно бывала здесь прежде, в этом самом месте. Я словно раздвоилась. Одна часть