– Мне не позволено служить. Теперь покажешь?
«Нет, нет, нет. Не надо, не надо!» — Предупреждение проносится в голове жемчужной нитью, и я понимаю, кто мне его послал. Лиаскай.
«Почему нет?» – сосредоточившись, мысленно спрашиваю я.
Перед внутренним взором мелькает корона. Тиара Стелларис.
– Кому ты желаешь служить? – выдавливаю из себя я, окидывая девочку взглядом. Сколько ей лет? Сложно сказать. Шесть или восемь, может, десять или двенадцать. Или…
– Лиаскай, – отвечает она, словно это нечто само собой разумеющееся. – Так можно посмотреть?
Я снова открываю Церцерис. Сапфиры блестят, словно настоящие звезды, а из трещины сочится мгла, и я не знаю, хорошо это или плохо. Вытянув шею, девочка смотрит на медальон, и ее улыбка становится радостной.
– Ты знаешь этот Церцерис, – догадываюсь я.
– Очень хорошо. Я хочу его потрогать.
– Нет.
У меня по коже пробегают искорки, словно от легкого удара током. Я перевожу взгляд на девушку и вдруг вижу на ее лице горе.
– Церцерис поврежден, видишь? Боюсь, он сломается, если…
«Если к нему прикоснется кто-то, обладающий твоей силой», – собираюсь сказать я, но слова застревают в горле.
– Он не поврежден, – говорит девочка, прижимаясь лбом к решетке. – Я просто изменила его. Мне пришлось это сделать, чтобы он вернулся ко мне.
– Так Церцерис принадлежит тебе? На нем знак твоего клана?
Не нравится мне это. Вот скажет эта юная особа «да», и окажется, что мы родственники.
Но девочка качает головой и заливается смехом, звонким, как колокольчик.
– Значит, ты чароносец? – предполагаю я.
Кто кроме них может изменять Церцерис?
– Я не принадлежу клану, – отвечает девочка. – Они все принадлежат мне.
И тут в ее узком безобидном личике я вижу кое-кого другого. Мрак, тень и зло. У них есть кое-что общее: одиночество.
– Сюда приходил междумирец, – догадываюсь я.
От одной мысли пробирает дрожь, ведь это было так давно. С тех пор прошло лет десять.
– Он пытался освободить тебя, да?
От сожаления лицо девочки кажется темным, несмотря на пляшущий свет факелов.
– Он стоял на том же месте, где сейчас стоишь ты. В одной руке он держал Церцерис, а другой сжимал мою ладонь. Он собирался вытащить отсюда. Я предупреждала, что ничего не выйдет. Это место защищено чарами.
– Вас разорвало, – шепчу я. – Вы существуете в обоих мирах лишь наполовину.
Что же она такое, если выглядит так прекрасно, даже утратив свою половину?
– Именно так. Мой слуга потерпел неудачу. Но ему удалось забрать мою ненависть в тот мир, о котором он рассказывал. Без ненависти мне живется гораздо легче.
– Но как ты здесь живешь? Кто о тебе заботится?
Я вслушиваюсь в клокот, раздающийся в глубине гор. Вдруг появятся те, кто охраняет эту девочку?
– Представь, будто Лиаскай даровала тебе бессмертие, чтобы ты могла ей служить, – говорит девочка. –