«Самое время проверить, правду ли говорят. В противном случае… Не хочу об этом думать».
Хаким ринулся к неповоротливому Кибиру, пока его верные псы вновь не приготовились к прыжку. Пояс скрипнул в руке, и пузо главы безжалостно обрушилось на ноги, тем самым еще больше замедляя гору, созданную из золотых монет и дерьма. Но двое смельчаков знали свое дело. Один ударил Хакима под дых. Ребро вновь хрустнуло. Боль вылетела изо рта плевком крови. Второй желал закончить начатое, но Кибир его остановил.
– Он нужен мне живым! Заберите пояс и свяжите.
Хаким только этого и ждал. Он вспорол крысиной морде горло.
– Юнцы. Ничему не научились, – вернул он слова главы. – Сначала надо забрать оружие.
Пока второй пытался понять, что произошло, из его груди уже торчала рукоять. Хаким сделал два шага назад, развязывая один из мешочков. Именно тот, что имел вес. Слухи не соврали. В нем действительно оказался порошок.
– Не смей!
– Прощай, Кибир!
Хаким зачерпнул горсть и бросил себе под ноги, чувствуя, как что-то сжимает сапог. Зеленый туман заполонил комнату, и когда он развеялся, в ноздри ударил запах ладана со смесью блевотины.
– Рада, что разобрался с порошком грисби, но почему именно мой дом Блаженных утех? – пропела госпожа Джанна, восседая на атласных подушках, оголяя грудь.
Платье (если так можно было назвать полупрозрачные лоскуты) едва могло скрыть молочную кожу и нежные бутоны, торчащие от каждого движения воздуха в наполненной светом комнате. Такие же обрывки ткани свисали с потолка и создавали иллюзию движения, будто щупальца песчаных кракенов. Как в тех сказках, что рассказывали в детстве. Госпожа Джанна коснулась алыми губами трубки, на конце которой торчала зажженная сигарилла.
«Вновь апельсины. Как же я раньше не замечал?»
– Когда находишься на грани смерти, думаешь только о прекрасном, – прельстил Хаким, стиснув зубы от боли в ребрах.
– Я была бы более польщена, если бы твой друг не испачкал мне ковер. Ты хоть знаешь, скольких девок он стоил?
– Лекарь?!– Хаким не мог поверить глазам, но тот мертвой хваткой вцепился в его ногу.
Беднягу удалось перевернуть на спину хоть и с трудом, из-за лужи тошнотворной блевотины. А еще резкой боли в боку. Ребра сами точно не излечатся. Лекарь схватил его за запястье, пока второй рукой пытался вырисовать в воздухе символы.
– Что ты хочешь рассказать, мой друг?
– То, что не всем известно еще одно свойство порошка. Он залечивает раны, – помогла перевести госпожа Джанна.
Это значило, что Лекарь все-таки умел говорить, только слушать его могли лишь избранные. Хаким, морщась от боли, завязал с виду пустой мешок на поясе и заглянул во второй. Если Лекарь, говорил правду, то содержимого хватит только на одного. Не сложно было догадаться, каким