– А ты хочешь снова выйти замуж? – спросила Зульфия.
– Боже упаси! Я обрела себя как отдельную, ни от кого не зависящую личность, больше не желаю становиться ничьей половинкой. Да и к отношениям совсем не тянет.
– Почему?
– Не хочу – и всё.
– Каждому своё, – ответила Зульфия и задумалась.
Её раздумья прервал Витя, обративший внимание на бутылку, поставленную у высокой берёзы. По жёлобу, вставленному в древесину, стекал берёзовый сок. Значит, деревня совсем близко. И правда, метров через триста путники вышли на чьё-то картофельное поле, расположенное на пригорке. Отсюда на Юровичи открывался замечательный вид.
Юровичи выглядели куда более ухоженными, чем Сулиды. Эта деревня ещё с советских времён была центральной усадьбой совхоза, а когда пятнадцать лет назад в Беларуси приняли программу развития села, Юровичи превратили в агрогородок. Гости из России шли по улице, застроенной новыми коттеджами, и Алеся поинтересовалась:
– Максим, а когда эти дома построили?
– Лет восемь назад, не больше. И тем, кто работает в совхозе, дали жильё. Хоть сам сюда приезжай.
– Так в чём проблема? Трактор водить умеешь.
– Пандемия сейчас, граница закрыта. Да и Зульфии гражданство надо сделать сначала. А там посмотрим. Зульфия, ты со мной в Юровичи поедешь?
– Ты сначала порядок у нас дома наведи. Такой срач в квартире, что стыдно людей в гости позвать!
– А ты на что? Я, конечно, сделаю всё, что должен делать мужчина, но и ты мне помогай. Мыть пол, насколько я понимаю, – женское дело.
Назревала перебранка, и Никита решил пресечь её вопросом:
– А куда мы, собственно, идём?
– Пройдёмся сейчас по деревне, Никита, а потом в магазин. Сигарет надо купить.
– А у тебя их деньги есть?
– Да, пятьдесят рублей одной бумажкой.
Пройдя ещё по двум улицам, достигли магазина. Зульфия выглядела заметно уставшей, и Максим сказал ей:
– Любимая, посиди с парнями на остановке – вон она напротив. Я сейчас приду.
Алеся не могла упустить возможность побывать в иностранном магазине, но чтобы Зульфия косо не смотрела, позвала с собой Витю. Очереди не было, только один мужичок бомжеватого вида переминался с ноги на ногу напротив прилавка с горячительными напитками.
– Маш, – попросил покупатель, – дай чекушку в долг. Похмелиться надо – помираю!
– Дядя Слава, тебе вчера было сказано: в долг больше не дам! Ты на сколько набрал в марте? На девяносто