– Для меня она ничего не значит. В следующий раз, когда смогу слыжать чужие мысли, попробую выцепить это из чьей-нибудь головы.
С тех пор прошло около года, но ответ Роду так и не по-пался.
Прошлой ночью он задал компьютеру более насущный вопрос:
– Я умру завтра?
– Нерелевантный запрос. Нет доступных ответов.
– Компьютер! – крикнул Род. – Ты же знаешь, что я тебя люблю.
– Ты так говоришь.
– Я запустил твой исторический узел после того, как починил тебя, хотя эта твоя часть бездействовала сотни лет.
– Верно.
– Завтра я умру, а ты даже об этом не пожалеешь.
– Я этого не говорил, – возразил компьютер.
– Тебе все равно?
– Меня не запрограммировали на эмоции. Поскольку ты лично починил меня, Род, тебе следует знать, что я – единственный полностью механический компьютер, работающий в этой части галактики. Не сомневаюсь, что, будь у меня эмоции, мне было бы очень жаль. Вероятность этого крайне высока, поскольку ты – мой единственный товарищ. Но у меня нет эмоций. Есть числа, факты, язык и память, больше ничего.
– В таком случае какова вероятность, что завтра я умру в Комнате смеха?
– Это неправильное название. В Умирающем доме.
– Ну ладно, в Умирающем доме.
– Тебя будут оценивать современные люди на основании эмоций. Я не знаком с вовлеченными в дело индивидуумами, а потому не могу сделать никакого предсказания.
– Как ты думаешь, компьютер, что со мной будет?
– В действительности я не думаю, а отвечаю. У меня нет вводных данных на этот счет.
– Тебе известно хоть что-нибудь о моей жизни и смерти завтра? Я знаю, что не могу говрить разумом и буду вынужден произносить слова ртом. С чего им убивать меня за это?
– Я не знаком с участниками этого дела, а потому не знаю причин, – ответил компьютер. – Но я знаю историю Старой Северной Австралии вплоть до времен твоего четырнадцатикратного прадеда.
– Так расскажи мне, – попросил Род. Он сидел на корточках в пещере, которую нашел, слушал забытые записи отремонтированного им компьютера и вновь переживал историю Старой Северной Австралии в понимании его четырнадцатикратного прадеда. Если опустить имена и даты, история была простой.
Этим утром от нее зависела его жизнь.
Севстралии приходилось прореживать своих жителей, чтобы сохранить атмосферу Старой-Престарой Земли и быть еще одной Австралией, той, что среди звезд. Иначе поля заполнились бы, пустыни превратились бы в многоквартирные дома, овцы вымерли бы в подвалах под бесконечными конурками для теснящихся бесполезных людей. Ни один севстралиец не желал этого допускать, поскольку мог сохранить