– Опа! Девочки, лови пополнение, – воскликнул кто-то из них, и вся компания посмотрела в мою сторону.
Не будь я ребенком двадцать первого века, наверняка шлепнулась бы в обморок, когда семь черепушек с пустыми глазницами уставились на меня. А так всего лишь вздрогнула и нервно икнула. Надеюсь, это просто глюки.
– Чего сидишь там, милая? Подходи, не боись! – Затараторила одна из них старческим дребезжащим голосом.
– Давай, давай, тебе теперь уж точно боятся нечего, – хихикнула вторая вполне молодым голоском.
Дамочки, а что все они были женщинами я не сомневалась, захихикали, чокнулись и выпили, выдав дружное «ух».
– Имя? – Откашлявшись, обратилась ко мне, кажется, та самая, что первой заговорила со мной.
– Мое? – Брякнула я.
– Ну, мое мне известно, – снова засмеялась моя собеседница.
– Красневская Елена Александровна.
– О, это моя, – обрадовалась та, что сидела на третьем месте от меня. – Умерла от огнестрела?
– Умерла!?
От такого заявления я даже на ноги вскочила. Как так умерла? Что еще за шуточки такие? Я рассмеялась. Дамочки все разом замолчали и, кажется даже, с укоризной смотрели на меня.
– Это розыгрыш такой, да? Пашка решил меня проучить? Где камеры? Куда помахать? – Закрутилась я на месте в поисках тех самых камер.
– Как же тяжело с этой молодежью, – вздохнула дамочка, что общалась со мной.
– И не говори, – согласились с ней остальные.
Что произошло дальше, так и не поняла. Одна из этих дамочек махнула рукой, и я мгновеньем оказалась прямо перед ней. Что самое интересное, сие действие нехило так напугало, но бьющегося сердца я не услышала.
– Деточка, ты умерла. – Спокойно сказала черепушка и в этот момент я точно поверила им.
– Леночка, по-твоему кто мы? – Ласково так отозвалась еще одна.
– По-моему, вы просто мои глюки, – честно созналась я.
Дамочки снова рассмеялись. Меня их смех уже начинал нервировать. Если, я действительно умерла, то не вижу здесь ничего смешного.
– Милочка, мы – Смерть, – решила признаться одна из них.
– Все сразу? – Поинтересовалась я.
– А ты что думала? Вас много, одной со всеми не справишься.
Ясно. Процент смертности значит высокий. Но если так, почему я здесь одна? Ну да ладно, все это потом, сейчас… Я умерла. Принять такую новость было нелегко. Хотя если прислушаться, то можно заметить, что я не дышу и сердце в груди не бьется. Да и вообще ничего не чувствуется, лишь чувство