Особое внимание автор докладной уделил «пресловутой охранке»[305]: она, мол, располагает в своей стране и за рубежом неограниченными средствами, ее агентура контролирует важные для германской разведки приграничные города вплоть до самого маленького поста, так же как и шпионские сети в нейтральных странах. «На границе охранку поддерживают пограничная охрана и жандармерия, внутри страны – последняя», – просто зеркальное отражение деятельности секции IIIb! Сверх того, «оказывается, охранка занимается розыском… и в Германии». Благодаря господству такого мнения среди высших чинов Большого генштаба специфическое значение Ленина как сотрудника – эксперта по русской охранке возрастало безо всяких усилий с его стороны.
В то время как страх перед действиями охранки внутри Германии в Большом генштабе усиливался, ожидание военного нападения с востока слабело. «Большая программа по усилению русской армии», с помощью которой российский военный министр В. А. Сухомлинов намеревался окончательно сгладить потери боевой мощи в русско-японской войне и поднять армию и флот на сообразный текущему политическому положению передовой уровень, разрабатывалась давно, но принята была только в июне 1914 г. и сделала бы Россию боеспособной великой державой не раньше 1917 г. До ее завершения Россия воевать не хотела. Поэтому вышедший в отставку на рубеже 1905–1906 гг. прежний начальник Генштаба граф Шлиффен в последней записке для преемника, написанной незадолго до смерти (4 января 1913 г.) в качестве своего рода завещания, заходил настолько далеко, что для начала будущей войны предусматривал боевые действия