– Возвращается, тварь, – прошипел Барулин, примериваясь встать в полный рост. – Вовка, тебе придётся стрелять с разворота.
– Хорошо, командуй, – повернув голову, я видел, что вертолёт собирается совершить новый заход и пролетит аккурат мимо нашей позиции. Метрах в двухстах, если нам повезёт. – На счёт «три».
– …Два, три! – мы с Александром мгновенно вскочили, развалив локтями и плечами «индейский вигвам». Одна из досок каким-то образом оказалась в бетонном кольце, но нам уже было не до этого. – А-а-а!!!
Барулин стоял слева от меня, раскрыв рот, орал во всё горло, одной длинной очередью высаживая во врага весь короб. Я также старался изо всех сил, целясь по пилотской кабине, страстно желая лишь одного – попасть! «Вертушка» угодила под наш обстрел секунд на пять, не более, но этого хватило, чтобы Сашка попал в двигатель, а я всё-таки вывел из строя одного из лётчиков. Совокупность этих двух факторов привела к тому, что вертолёт сначала шарахнулся влево, пытаясь уйти из-под огня, а затем неожиданно с потерей высоты резко довернул в противоположную сторону.
Мы проводили врага дымящимися стволами двух безмолвных пулемётов, машинально продолжая жать на спуск – патроны закончились, а запасных лент у нас не было. Впрочем, даже если бы у нас и имелось в запасе по коробу, мы бы всё равно не успели вставить в ПКМы новые ленты. «Вертушка» быстро исчезла за крышами деревенских домов, оставив за собой шлейф густого чёрного дыма.
Пулемётчик противника, с опозданием открывший огонь, так и не попал в нас, но сумел чиркнуть очередью по нижнему бетонному кругу. Хотя большая часть крупнокалиберных пуль ушла в рикошет, пара штук прошили и раскрошили бетон, лишь каким-то чудом не зацепив мои ноги. Признаться честно, нам дико повезло, что саудит оказался очень плохим пулемётчиком, иначе два питерских опера вмиг бы очутились на том свете.
– Сань, хватай пэкаэм, и ходу, – враз севшим голосом приказал я. – Надо идти воевать дальше.
Покинув укрытие, мы побежали к парням, ориентируясь на звук стрельбы «калашей». Нам не составило труда найти своих, точнее, одного из наших: Нидеррайтер-старший оборонялся в ближайшей хате, постреливая из окон вдоль переулка. Сын бывшего лейтенанта «штази» засел за углом хлева, прикрывая тылы Руденко. Руслан с Гельмутом частично перешли на трофейное оружие, экономя боеприпасы к «родным» автоматам. У Вольфганга также имелся трофейный «штайр», но немец почему-то предпочёл «калашников».
– Мужик, ты куда запулил из «граника»? – опередил меня с вопросом Барулин. – Говорил же, что постараешься.
– За-пу-лил вон по тем арабским собакам, – медленно произнёс Нидеррайтер-старший, ткнув стволом «штайра» в сторону соседского забора. Точнее, в сторону остатков забора, смешанных с тремя-четырьмя телами в экзотическом камуфляже. – Если бы они обошли с фланга, то мне бы настал конец. И вам