– Ну что ж, давай тележку возьмем, – сказала фру Торкильдсен.
Так мы и поступили. Я шагал сзади на поводке, а фру Торкильдсен медленно, но целеустремленно передвигалась по помещению и одну за другой брала с полок бутылки. Некоторые она ставила обратно на полку, а другие складывала в тележку. Когда тележка стала полна, фру Торкильдсен двинулась к выходу, и я уже предвкушал, как заберусь в машину и мы поедем домой, где после такой вылазки меня наверняка ждет какое-нибудь лакомство. Но это было бы слишком просто.
Сперва фру Торкильдсен выложила из тележки все ее содержимое и передала его мужчине за стойкой. Тот одну за другой трогал бутылки, а фру Торкильдсен объясняла ему, что ждет гостей, потому что ее супруг умер и надо устроить поминки. Похоже, такая причина его устроила. Мужчина за стойкой выразил свои соболезнования и вернул бутылки фру Торкильдсен. Но тут возникла новая задачка. Фру Торкильдсен сложила все бутылки в пакеты, и пакетов этих оказалось чересчур много – унести их все она бы не осилила.
– Боже мой, как же мне дотащить это все до машины? – спросила она, и мне захотелось ответить, что никак, вообще без шансов, хватай то, что тебе по силам, и давай-ка отсюда убираться побыстрее, однако тут откуда ни возьмись нарисовался какой-то хриплый бородатый юнец, который предложил ей помощь.
Фру Торкильдсен вообще ничего нести не пришлось – этот тип подхватил ее пакеты, и мы пошли к машине. Дорогой фру Торкильдсен рассказала, сколько успела, о себе, о жизни и даже обо мне чуть-чуть. И все рассыпалась в благодарностях. Она бы его вообще не отпустила, но у юнца, видно, и другие дела в жизни имелись, кроме как ее слушать.
Фру Торкильдсен не ест. С моим завтраком она запаздывает, а насыпав мне корма, сама вместо еды наливает себе стакан драконовой воды. На моей памяти она так рано ее никогда не пила. Впрочем, откуда мне знать? Может, когда твой муж умер, так и полагается делать. Сегодня она еще не пила. Пока. Сидит на табуретке и вертит в руке стакан.
Фру Торкильдсен посмотрела на меня, а я на нее, и, возможно, в голову ей пришли те же мысли, что и мне:
Кто из нас уйдет первым?
Мне шесть лет.
Фру Торкильдсен семьдесят пять.
Лишь немногим собакам хватает мозгов осмыслить цифры. Я бы сказал, что в цифрах они вообще ничего не петрят. Цифры нужны собакам разве что считать, а для среднестатистической собаки счет ограничивается следующими вычислениями:
Я.
Я и ты.
Стая.
Стая, ясное дело, бывает «маленькая» или «большая». Все, как известно, относительно. Я понимаю, что числа попадаются маленькие и большие. Но на этом – все. Вот, например, «семьдесят пять» – я понятия не имею, большое оно или маленькое. Однако что пять комаров больше, чем четыре слона, – это я знаю. Ergo est sum[2]: семьдесят пять больше семидесяти четырех, да. Так мыслю. И то же самое, если слонов заменить на куриц, умножить на селедку и разделить