– Мой план, значит! Ха! Мой план! Смешно! Я бы придумал план получше! Это ваш дурацкий план, Пётр Петрович! Хуже нельзя было придумать! Какого чёрта!? Что ещё вы мне приготовили! Может заранее ознакомите?! Нашли козла отпущения! Хоть бы оружие дали! А ты чего лыбишься! – это было адресовано уже Андрею, – у тебя же был пистолет! Почему не пугнул этих малолетних придурков?!
– Он без глушителя, не хотел привлекать внимания. – Кстати, как на счёт глушителя, – повернулся он к Порфирию. – этот недостаток хорошо бы исправить. – парторг молча кивнул.
– Ты хотел привлечь внимание моей смертью, а не выстрелом! Отличный план, господа шпионы! – Семён постепенно входил в раж.
– А ты хотел бы, чтобы я убил этих деток? – спокойно, ласково проговорил Житомирский с милой улыбочкой, будто это вовсе не он пинал и расшвыривал этих самых детей в разные стороны. Трудно было поверить, что этот аристократ, протирающий белой салфеточкой длинные фортепианные пальчики, может ударом кисти откинуть человека на несколько метров и справиться с десятком противников.
– Конечно, их жизнь для тебя ценнее, чем моя! – обиженно выкрикнул Семён.
– Всё, хватит пререкаться. Перейдём к допросу. – прервал их парторг.
Слово допрос Шлинчаку не понравилось. Он присмирел.
– Как ты попал к Якушевым?
– Меня Аделя пригласила на чай.
– Зачем ты с ней познакомился?
– Она первая…
– Что за детский сад! Это не я! Это она! – передразнил его детским голосом Порфирий.
– О чём вы разговаривали во время прогулки?
– Если вы всё уже знаете, знаете, что мы гуляли, зачем вопросы задаёте?
– Вот именно, вопросы здесь задаю я, а не ты! О чём вы говорили?
– О свободе, как осознанной необходимости. – ответил Семён.
– О чём?! – Не поверил Порфирий.
– Спиноза? – уточнил Андрей.
– И что ты можешь сказать о свободе, пастух ты наш. – иронично поинтересовался Порфирий.
– Осознанность необходимости законов природы даёт человеку возможность быть свободным. Он уже не слепо подчиняется, а делает всё по собственной воле. Субстанция …
– Достаточно. – прервал его Порфирий Порфирьевич. – с трудом проглатывая слюну.
– Что говорил за ужином Габит? – продолжил допрос парторг.
– Он ничего не говорил. Он только спрашивал!
– Почему я не удивлён? – Порфирий оглянулся на Андрея. – Я тебе говорил, что это старый лис! И о чём он тебя спрашивал?
– Не помню я! Может хватит? Я что, обо всём докладывать должен? Уж и с девушкой нельзя поговорить, и в гости сходить! Вы меня не предупредили, что это запрещено! – запротестовал Семён.
– Никто не предполагал, что ты сразу пойдёшь в гости к самому Якушеву!
–Вы