– Держать за хвост енота и упустить его! – сокрушался Кларенс. – У меня была земля, прекрасная, бесплатная, но я потерял ее. Я вроде дурачка-простофили в комиксах или библейского Иова. Жизнь моя кончена.
Вилли Макджилли огляделся украдкой. Они были одни на краю долины шириной полмили.
– Давай-ка попробуем еще раз, – сказал он.
Они взялись за дело. Разожгли огонь и стали в него бросать – что бы вы думали? – всего-навсего кору вяза. Кто сказал, что она не подействует?
Подействовала! Дальняя сторона участка приблизилась ярдов на сто, и из долины донеслись встревоженные возгласы.
Подбросили в огонь листьев рожкового дерева, и участок стал еще уже.
Из расщелины уже слышались отчаянные вопли детей и взрослых. А счастливый голос Мэри Мейбл воскликнул: «Землетрясение! Землетрясение!»
– Будь всегда моя земля цветущая и зеленая – травой и деньгами. И всегда широкая-преширокая, – говорил Кларенс нараспев, как говорят индейцы пауни. – А если сунутся чужаки, стань расщелиной и раздави их, точно букашек!
Люди добрые, участок был теперь в ширину не больше сотни футов! И к воплям подземных жителей добавилось истерическое чихание заводимого мотора.
Вилли и Кларенс бросили в огонь остатки листьев и коры. Но слово? Слово?! Кто вспомнит слово?
– Корсиканатехас! – проорал во всю глотку Кларенс Малое Седло, надеясь провести богов.
Ответом ему была не только яркая молния – загремел гром, и полил проливной дождь.
– Чахикси![24] – возблагодарил богов Кларенс Малое Седло. – Сработало. Этого я не ожидал. Все теперь наладится. А дождь сейчас ох как нужен!
И долина опять превратилась в расщелину шириной пять футов.
Фургон кое-как выехал из Узкой долины через воротца. Его сплющило так, что он стал не толще листа бумаги. И его пассажиры, вопящие дети и взрослые, превратились в одномерных существ.
– Она сию минуту захлопнется! – голосил Роберт Рэмпарт, превратившийся в картонного человечка.
– Нас раздавило, как букашек, – вторили ему сыновья. – Мы теперь тоньше бумаги.
– Mort, ruine, ecrasement![25] – декламировала Сесилия Рэмпарт, чувствуя себя величайшей трагической актрисой.
– На помощь! На помощь! – сипела Нина Рэмпарт, но, увидев Вилли с Кларенсом, подмигнула и сделала хорошую мину при плохой игре. – Это нас после застолья так плющит, сами знаете, новоселье!
Но Мэри Мейбл не забыла предупредить:
– Никогда не выбрасывайте бумажных кукол. Вдруг окажется, что это мы, Рэмпарты?
Автофургон еще почихал немного и, подпрыгивая, выехал на земную поверхность. Но вечно это продолжаться не могло, и машина понемногу начала увеличиваться в размерах.
– Уж не перестарались ли мы с тобой, Кларенс? – спросил Вилли Макджилли. – Что сказал один плоскоземелец другому?
– Никаких