– Говорил. А сейчас вижу, что ошибся, и ему осталось, может быть, сильно меньше. В любом случае, ничего вы от него не добьётесь.
– Борис Иванович, зачем вы пацана поместили вместе с Иваниенко? Вы же знаете, что тут явный криминал? А ну как бандиты, что пытали Иваниенко, решат, что он что-то передал пацану? Поймают ведь, и запытают. Там, судя по всему, замешаны либо старые разборки, либо деньги, либо и то, и другое вместе. Немедленно переведите пацана в другую палату, и персонал предупредите, чтобы молчали о том, что они лежали вместе.
– Да они и пролежали-то полночи и сегодня полдня, да всё в присутствии врачей и медсестёр. Ни секунды наедине не оставались.
– Хорошо коли так. Но вы уж дайте указание.
Капитан ушёл, а врач вызвал старшую медсестру и распорядился:
– Юрика немедленно перевести в изолятор. Потихоньку предупреди всех, чтобы помалкивали о том, что Юрик лежал с Иваниенко: так милиция распорядилась. Если что, дело будут иметь с милицией. Ясно?
– Ясно, Борис Иванович! Только изолятор подготовить надо, там после ремонта даже кровати нет.
– Ну, так распорядись!
Медсестра ушла, и тут же в дверь сунулась чья-то голова:
– Борис Иванович, там из дистанции звонят, по нашему заказу медикаментов.
– Ох, ты ж, как не вовремя! – и врач чуть ли не вприпрыжку убежал.
– Юрок! – послышался от постели умирающего соседа слабый, но жёсткий голос.
– Да, дядя Валера!
– Юрок, сможешь добраться до меня? Важное слово скажу. Только долго не думай, у нас на круг три минуты, не больше.
– Сейчас.
Поднимаюсь, сую подмышки костыли, стоящие у кровати, и неловко (откуда взяться практике?) ковыляю до кровати Валерки и сажусь на стул.
– Чего, дядь Валера?
– Мент, что до меня тут докапывался, он не простой мусор, он волчара тёртый и крученный, видать за мной он, сука, охотится.
– Он же сказал, что первый раз тебя видит?
– Я, еbaть-насratь тоже много чего могу сказать, в натуре. Язык – он бlя, ваще без костей. А только уработали меня не урки и не приблатнённые жиганы22, а ментовские бивни или ещё кто там у них красной масти. Короче так: были у меня филки23. Много. Очень много. И филки, и рыжьё24 и цацки25. И достались они мне по чесноку26, без мокрухи27 и ваще они не наши, не савецкие28. Но это не твоего ума дело, меньше знаешь – дольше век. Короче. Три мелкие ухоронки я сдал шакалам, а четвёртую, главную, не сдал. Отдаю её тебе.
– Зачем?
– А ты что хошь с ней делай – хошь своей совковой власти отдай за просто так, а хошь – на благое дело употреби, вот только упаси тебя господи, в церкву не сдавай. Там гнильё почище, чем среди самых гнилых отстойных блатарей, отвечаю за базар. Ты, я слышал, песни навострился сочинять, да душевные такие, в натуре. Вот нычку-то29 на такое дело и употреби. Короче: нычка в колодце.