Так то раньше, сейчас иные времена, иные лбы, иная цветовая гамма. Не буду ходить вокруг да около и сразу перейду к делу – сегодня утром по дороге на работу я налетел на столб. Поначалу ситуация развивалась стандартно – я упал, заголосили бабушки, подбежала женщина, кормящая грудью младенца, и – не переставая кормить, – давай мне раны залечивать. У тебя, говорит, кожа на лбу и виске свезена, но есть у меня лавандовое масло – в миг вылечит.
Подлечили меня, пыль отряхнули, бабушки голосистые разошлись, а я продолжил свой путь. Только вот люди от меня шарахаться стали. Подошел я к автомобилю, зеркало заднего вида повернул и ахнул – на лбу, сверху вниз, огромное алое пятно образовалось, точь-в-точь как у Михаила Сергеевича. Ладно, думаю, пока до работы доберусь, пятно потемнеет и не будет так меня компрометировать.
Иду, а сам лицо от людей вбок отворачиваю, чтобы не травмировать излишне самаритян. Играть тоже стал в профиль повернувшись, выставил на обозрение гражданам здоровую половину лица. Но правду – не утаишь! Сначала ветер перевернул монетоприёмник. Диски, деньги, все перемешалось с дорожной пылью. Началось, успело промелькнуть у меня в голове и действительно – НАЧАЛОСЬ.
Уж если у музыканта начинается хаос, то его (хаос) ничто не остановит.
Девочка на велосипеде выскочила из толпы отдыхающих, неловко вильнула рулем, стукнулась об меня плечом, перевернула (опять!) монетоприемник, ногой зацепилась за микрофонный шнур и покатила дальше. Сначала за ней поехал мой усилитель, потом батарея, а потом побежал и я. Ибо микрофон у меня дорогой – как десять узбекских пенсий, да и уезжающее от меня имущество тоже весьма ценно.
Такими и вошли мы в легенды древнего города Яффо – девочка на велосипеде, и я – на привязи бегущий за ней с флейтой наперевес.
Насилу догнал, но не все так просто. Ребенок как увидел меня – остановился и закаменел от страха. В глазах такой ужас, что мне самому страшно стало. Тут я взгляд на витрину бросил и мне всё стало ясно – пятно мое не потемнело, алеет на лбу, и вообще, вид, честно говоря, действительно устрашающий.
Домой пришел – еще сильнее пятно разгорелось, пламенеет ярче киношной крови. Меня сестра приемная осмотрела и говорит, – слушай, так не бывает, может у тебя вместо крови краска внутри?
Как думаете, может такое быть?
Куда они все идут?
Хождение по улицам всегда вызывало у меня стресс. Я ощущал себя злоумышленником, совершающим преступление еще не внесенное в уголовный кодекс, и поэтому пугливо оглядывался по сторонам, ища подвох в мнимом дружелюбии бытия.
Я пытался понять – куда и зачем бредут эти тысячи людей по улицам и тротуарам наших городов? Есть какой-либо смысл в этом беспрерывном хождении? Я старался им подражать – тоже шел по улице размашистой походкой, но окружающие чувствовали неладное и сторонились меня, а некоторые даже