Следователь кратко вздохнул и причмокнул.
– Кто эти люди? – продолжил арестант.
– Племянница президента и её супруг, – сухо ответил следователь, опустив взгляд, но подняв брови: видимо его тяготил этот срочный допрос среди ночи.
Клячкин застыл с открытым ртом, лишь нервно моргающие веки говорили о том, что он не упадёт в обморок.
– Разве такие персоны ездят без спецназа? – промямлил наконец он.
Следователь посмотрел на него с вялым упрёком.
– Это подстава. У меня хотят забрать бизнес, – истерично воскликнул Клячкин. – Да забирайте этот бизнес. Зачем такие сложности с риском для семьи «самого»? – Клячкин ткнул пальцем вверх.
– Я расследую насильственные преступления. Твоим бизнесом займётся следователь по экономическим делам, – холодно отвечал следователь. – Итак, первый вопрос – мотив твоего нападения на пострадавших?
– Послушайте, машина ехала на автопилоте…
– Зачем же тогда водитель?
– На всякий случай. Не очень я доверяю электронике… Значит, произошёл сбой. Или… Кто то намеренно изменил программу. Точно, меня подставили.
***
Через полтора месяца на закрытом суде Клячкина приговорили к двадцати годам тюрьмы: за хищения и растрату средств в особо крупных размерах, и – разбойное нападение. О второй уголовной статье – пресса не упоминала, лишь Интернет полнился слухами. Главному бухгалтеру, и ещё нескольким управленцам, выдавшим своего босса с «потрохами», дали сроки поскромнее».
Впрочем, злорадство продолжалось не долго, и не только оттого, что причинять зло кому-то, пусть и в отместку человеку, ставшему причиной чужих сломанных судеб, всё же смердело палачеством, к чему примешивался запашок самосуда, но и потому, что Евгений интуитивно почувствовал опасность мести к себе. Рано или поздно его бы вычислили. Ему нужно было думать о собственной безопасности, раз уж он вступил в эту игру.
И остановиться, видимо уже не мог, просто потому, что лишился бы смысла жизни, – работать программистом в государственной системе ради подавления свобод, которые существовали почти подпольно, означало для него интеллектуальную инвалидность.
Мечта основать цифровую компанию изначально была неосуществима из-за отсутствия свободного предпринимательства в этой сфере. Если только сбежать заграницу, которая была закрыта для него из-за его профессии программиста, и что приравнивалось к побегу из тюрьмы.
Но, в этом первом серьёзном крещении насилием, и предчувствии ещё большего риска, в нём явственно созрела внутренняя жизненная программа: или быть свободным творцом, или никем. Иногда даже посещала мысль о благе смерти при невозможности осуществления своей мечты.
В этих предгрозовых ощущениях всё же проблескивали вдохновляющие солнечные лучи. Евгений задумал открыть доступ к сайту «Аиднет», запрещённый