Феофан Прокопович и историко-литературный процесс первой половины XVIII века. О. М. Буранок

сомнениях близок у Феофана Прокоповича к отрицанию Бога. Однако вслед за этим совершается поворот в мыслях и чувствах князя, так как на память ему приходит проповедь Философа, разумные размышления приводят Владимира к осознанию нравственной порочности владевших им страстей. Владимир пытается понять, что же в учении Христовом есть «противно разуму» и «естеству», оказывается, учение «всякому естеству не творит обидим (191). Владимир осознаёт, насколько трудно сломить, преодолеть старые обычаи, но в нём крепнет убеждение, что сделать это возможно. В заключение он обращается за помощью к Богу. Важнейшей особенностью всех перипетий выбора новой веры является неоднократно упоминаемая Философом и Владимиром необходимость разумного, вдумчивого подхода к делу. Владимир в решении поставленной перед ним сложнейшей проблемы обнаружил поистине государственный ум, твёрдость воли, личное мужество.

      Свои перипетии «духовной брани» переживает и Деидамия, героиня пьесы Тредиаковского, в судьбе которой воистину трагически столкнулись личное и общественное, страсть и долг. Если Владимир боялся частичной потери любовных утех, то Деидамия, посвящённая богине Диане, и вовсе обречена на безбрачие. Кстати, в греческой мифологии отсутствует этот мотив посвящения, его вводит Тредиаковский, чтобы сильнее заострить борьбу страсти и долга в конфликте пьесы. «Природная сия и наглая есть сила»[312] – любовное чувство – является преградой к выполнению долга не только для Деидамии, но и для Ахилла. Их взаимная страсть – прямое нарушение каждым из них своего долга: Ахиллу «надобно быть»[313] в Трое, а для этого оставить свою возлюбленную; Деидамия же не имеет права на брак, а значит, по её характеру, и на любовь. Нетрудно заметить, что В.К. Тредиаковский идёт вслед за Феофаном Прокоповичем и в построении художественного пространства, в котором совершается «брань духовная», заставляющая героя вступать в определённые взаимоотношения с окружающими его персонажами; и взаимоотношения эти у обоих драматургов строятся на антитезе добра и зла. И у Владимира, и у Деидамии с Ахиллом есть как «помощники», так и «противники» на их пути к принятию решения. Владимиру активно помогают Философ, Борис и Глеб, Мечислав, Храбрий. Столь мощно выстроенный фронт добрых сил помогает Владимиру осознать не только правильность принятого им решения о крещении, но и увидеть естественную закономерность, правоту такого развития событий на Руси. Противостоят же Владимиру жрецы и бесы, изображенные автором в подчёркнуто сниженном, комическом ракурсе. Таким образом, даже стилистика текста призвана развести по полюсам правых и неправых. Потому-то столь необходим Феофану Прокоповичу был «смешанный жанр», в котором «остроумное и смешное смешивалось с серьезным и грустным и ничтожные действующие лица – с выдающимися» (432), – трагедокомедия. Так, стилистической антитезой обозначив противостояние сторонников и противников реформы, драматург главное внимание сосредоточивает на образе князя Владимира, рисуя его как характер