До нее Арктик ночных еще не встречал. Он знал, что драконы этого племени черные, но не ожидал, что грудь у них темно-зеленая, а изнанка крыльев усеяна мерцающими серебристыми чешуйками. Глаза у гостьи тоже оказались, скорее, темно-зелеными, не черными, и смотрела она на принца без страха. Она энергично встряхнула крыльями, и Арктик невольно раскинул свои, будто готовый сорваться и взлететь к лунам.
– Увидимся внутри, – бросил он Снежинке.
Та неодобрительно взглянула на ночную.
– Передай матери, что я иду, – предложил Арктик. – Поспеши. Ждать она не любит.
Снежинка снова раздраженно наморщила лоб и убежала внутрь, даже не поклонившись, без ритуального прощания.
«Видно, поделом мне, – подумал принц, – раз не удостоил ее соответствующего положению приветствия». Какое-то время он смотрел вслед суженой, пытаясь представить жизнь с ней. Все же искра в Снежинке была… от задушенного огня ярости. «Наверное, ей этот брак тоже не в радость, как и мне. Даже не знаю, как ей угодить. Я же принц, и если она выйдет за меня, то снесет яйцо, из которого, мало ли, вылупится новая королева. Чего еще ей желать?»
– Она что, ледяной кол проглотила? – спросила ночная. Широко улыбнувшись, она принялась скакать на месте.
– Боюсь, всему виной я, – ответил Арктик. – Никак не мог вспомнить ее имя.
– И что? – спросила черная дракониха. – Я вот постоянно имена забываю.
– Ну, мне положено помнить всех. А еще мы с ней как бы помолвлены.
Ночная так расхохоталась, что плюхнулась на зад и тут же с криком вскочила, стряхивая снег с хвоста.
– Все хорошо? – спросил Арктик.
– Да, п-просто х-холодно, – ответила дракониха, притопывая на месте. – Ладно, я ее понимаю. Ужас-ужас. Ты кошмарен.
– Ничего я не кошмарен! – возмутился Арктик. – Мы с ней всего раз встречались! Едва знакомы! А еще она совершенно не запоминается!
– Ты кошмар кошмарный! – вскричала ночная, снова заливаясь смехом. – Бедняжечка! Я точно отговорю ее выходить за тебя. Мне заранее жалко всякую ледяную, которую обманом сосватают за тебя. Представляю, как ты на юбилей свадьбы, такой: «Поздравляю, с сорокалетием брака, дорогая… как тебя там?» а она: «Мы уже ПЯТЬДЕСЯТ лет женаты, мутный ты проныра, а как меня зовут, вспоминай, когда будешь спать на айсберге».
– Такую бы я запомнил сразу. Это тебе не блеклая Снежинка.
– А тебя как зовут? – спросила ночная. – Могу и дальше звать тебя мутным пронырой, хотя меня за это, наверное, вытурят из миротворческого комитета.
– Арктик. Принц Арктик.
– О, надо же. Ну, мне, думаю, представляться смысла нет, ты все равно забудешь через пять минут.
– Обещаю, что запомню, – возразил Арктик.
– Значит, забываешь только имена подружек? – пошутила ночная. – Или будущих членов семьи?
– Я запоминаю всякого, кто наверняка изменит мою жизнь.
– Чур,