– Влад – это прототип одного моего другого мужчины.
– А-а-а, – сказал Шеф. – Круто-не-ипатцо… У нашей Ровинской мужчины есть. Ладно на первое время сойдет, но учти, истории должны быть не выдуманные. Понятно? Знаю я вас, писателей. Только отвернешься, уже из пальца высасывают.
– Где я вам возьму не выдуманную? – оскорбилась я. – Тиму изнасилую? Или, Чуви?
Шеф ужасно развеселился.
Наш Чуви – помесь Мастера Йоды и Чебурашки, был самой асексуальной персоной в редакции. Кроме того, ненавидел меня всей маленькой, но гордой душой, сокрытой в сухоньком теле.
– Есть же еще Полковник, – напомнил Шеф. – Смотри, какой симпатичный мужчина!.. Тоже бывший военный, как Скотт.
Все разом уставились в угол, где Полковник, словно почуяв, что говорят о нем, тревожно всхрапнул во сне. Он был толст, лыс и кудряв, словно престарелый Купидон, сохранивший детский румянец.
– Спасибо! – горячо и неискренне ответила я. – Я воздержусь. Если он не бросит идею писать о Кане, он все равно не жилец.
Шеф похихикал. Снова посмотрел на меня.
– Да, кстати… Ты что, похудела что ли? Я не пойму…
– На три килограмма, – ответила я, краснея от гордости. – Я почти три недели не пью.
Новость вызвала вялое колебание масс: в конторе терпеть не могли перебежчиков.
– И не курит, – вставил Тимур.
– И не ест, – страшным голосом сказал Чуви.
– Ну-ка, ткни ее палкой, – сказал Шеф Чуви. – Может она вообще сдохла, а я ее прошу о сексе писать.
Общий смех был долог и оскорбителен.
– Что с тобой, Ровинская? – по-отечески спросил Шеф. – Заболела?
– Она влюбилась! – ответил Чуви.
Да так уверено, что я поняла: маленький очкастый говнюк читает мои переписки по «аське».
– В Тимоню?! – всплеснул руками зловредный Шеф, копируя чью-то бабушку.
Тимур закатил красивые осетинские очи и промолчал.
– Не-а.
– В этого их соседа-братка? – всерьез загорелся Шеф, ехидно потирая ладони. – Как его?.. Гаева?
– Еще круче! Про кого она все время по поводу и без повода говорит?
– Про зарплату!
– Про Диму-Матрицу, – не выдержал Чуви.
В редакции откровенно и зло заржали: все знали, что Дима встречается с Сонечкой, по которой сохнет Тимур.
– Вы что, с Тимоней в паре работаете? Он – по блядям, ты – по сутенерам?
– Соня – не проститутка. Она – модель, – сообщил Тимур.
Все посмотрели на меня, но я не горела желанием защищать Диму.
– Х-м-м-м, – протянул Шеф, складывая пальцы шатром и раскачиваясь в руководительском кресле. – Слушайте, я вот чего не пойму. А почему он – Матрица, а не Нео?
Не понимая, чего вдруг Шефу вздумалось валять дурака, я закусила кончик шариковой ручки.
Он прекрасно, как и все в этом городе, знал кто такой Дима и почему его называют Матрицей. Кан был похож на Киану Ривза и носил длинные, в пол, черные пальто. Братки же были люди простые. Их жизнь, совсем не