Не ходить совсем – грешно.
Батя баньку с утра ладит…».
А сама Емелю гладит
И любовью своей греет,
И от счастья тихо млеет.
Тут Емеля потянулся,
Улыбнулся и … проснулся.
Мать обнял, поцеловал,
Шапку лихо надевал,
Полушубок старый свой
И, любуюся собой,
Вышел. Песни начал петь,
Да и вёдрами греметь.
С горки к речке вмиг скатился
И… в сугробе очутился.
Отряхнулся, рассмеялся,
Да и к проруби помчался.
Наледь сбил с неё ночную,
Пока тонку, чуть седую.
Над водицей пар пахнул.
Вёдра полны зачерпнул,
К коромыслу их приставил,
Там покудова оставил…
Как на воле хорошо!
Всё вокруг белым – бело.
Тишина и благодать…
Места лучше не сыскать.
Лишь задиристый мороз
Щиплет краем его нос.
Вдруг в ведре плеснуло что-то…
Иль позвал, кажись, кого-то?!
Глядь – в ведре-то Щука бьётся…
В руки сразу не даётся:
«Ну, голубушка, постой,
Знатной будешь ты ухой!»
Тут рукою он словчил
И за жабры подхватил.
Вынул мигом из ведра:
«Здравствуй, щучая кума!
В гости, видно, к Рождеству
Бог прислал таку красу».
Щука рот лишь открывает,
Да неслышно что-то бает.
А сама то не простая:
Вся сребристо – золотая,
Глаза – чиста бирюза…
В них горючая слеза.
Тут Емеля рот открыл…
Жаль такую – нету сил.
Улыбаться перестал,
Пальцы рук своих разжал,
Положил в ведро опять,
Дабы дать ей подышать.
Вкруг ведра того всё ходит,
Но со Щуки глаз не сводит.
Жалко Щуку отпускать,
Ещё жальче убивать.
Вот задача то какая?!
Добро с естеством играя,
Ставит грешный свой вопрос
Не на шутку, а всерьёз…
«Распеки меня, Омеля, —
Вдруг махнул рукой Емеля, —
Больно Щука хороша —
Раскрасавица Душа!
Эх, плыви, Кума, на волю.
Береги, впредь, свою долю!»
Шапку под ноги кидает,
Щуку в прорубь опускает,
Машет, в след её, рукой
И качает головой:
Вот ведь штука-то какая…,
Жил такого не встречая.
Шапку, отряхнув, одел:
Поспешать бы – много дел.
Ведро в прорубь опускает,
Крякнув, лихо вынимает,
А в ведре…Ты только глядь —
Щука плавает опять!
Тут Емеля обомлел…
С маху, прям, в сугроб и сел.
В изумленьи – не сказать,
Да и слов не подобрать.
Лишь руками он разводит —
Щука, чай, с ума-то сводит:
«Что ж ты, милая Кума,
Не нашла в себе ума,
Чтоб уплыть куда подале
От своей такой печали?
Али