– Какое тебе дело до нее? – безразлично отозвался господин Кольвиль, невысокий полный мужчина с лысой головой.
– Бессердечный, а впрочем, у мужчин никогда не было сердец. Это привилегия женщин, – бросила она презрительно мужу и устремила свой взор на Эльзу.
– Как тебя зовут? – она потрясла за плечо молодую женщину.
– Эльза.
– Ну вот, уже хоть что-то. У тебя во Франции есть родственники?
– Я хочу умереть. Я должна умереть.
– Ну вот, опять, – тяжело вздохнула мадам Кольвиль, после очередной безрезультатной попытки получить хоть какую-то информацию.
По прибытии в порт сердобольная мадам Кольвиль решила отвезти Эльзу в монастырь бенедиктинок.
– Там она придет в себя, – объясняла она мужу. – Хотя теперь ей только одна дорога – молиться за своих бедных малюток.
1983 г. СССР. Москва
В среду сразу после школы Федор с Машей поехали на дачу. Они весело смеялись в автобусе, наблюдая, как не отстает преследующая их черная «Волга».
– Машка, как они, интересно, на даче за тобой следить собираются? На сосну залезут?
– Ага, как Тарзаны.
Они были веселы и беззаботны. На даче все переменилось, они опускали глаза и не находили слов для разговора, каждый понимал, что должно случиться что-то важное, но сделать первый шаг пока никто из них не решался.
Маша сидела на диване с неестественно прямой спиной. Федор присел рядом.
– Хочешь, я затоплю камин?
– Нет, – ей было жарко.
Федор чувствовал пьянящий аромат ее духов и тела, ему казалось, что он теряет сознание. И ему опять не хватало воздуха, а мгновения казались вечностью. Он тихонько коснулся ее руки. Глаза встретились, губы тоже. Страсть с новой силой одерживала вверх над разумом.
– Федя, а у тебя? – Маша слегка отстранилась и покраснела, не зная, как продолжить. – Я хочу спросить, у тебя было уже с кем-нибудь? – она опять замялась. – Ну, ты понимаешь, я говорю о сексе.
Ее хриплый, слегка нервный голос кружил ему голову. «Да! Конечно! Много раз!» – в силу привычки хотел похвастаться Федор, но, заглянув в ее глаза, честно прошептал:
– Нет.
Оба замолчали.
– А ты? – ком в горле мешал говорить, ему почему-то было страшно задавать этот вопрос.
– Нет, – она смотрела прямо в глаза.
И опять мгновения, превращенные в вечность.
– Я думаю, что это очень ответственный шаг, и к нему нужно подготовиться.
Федор так не думал, но согласно кивнул.
– Спросить нам не у кого, – размышляла она вслух. – Значит, будем учиться сами.
В который раз она поразила его своей какой-то взрослой рассудительностью, в ней вообще каким-то невероятным образом уживалась философия зрелого человека и детская незащищенность.
– У тебя есть видеомагнитофон? – после недолгого раздумья поинтересовалась Маша.
– Есть, –