Чувствуя, что мои легкие вот-вот взорвутся, я переворачиваюсь и упираюсь ногами в дно лодки. Сейчас или никогда. У меня единственный шанс нырнуть за табличкой, пока она не осталась на дне навечно. Я отталкиваюсь от лодки и направляю свое тело вниз – в темноту и холод.
За долю секунды до того, как веревка натягивается, я касаюсь камня кончиками пальцев и хватаю его. Потом меня тянет обратно. От силы рывка я едва не роняю табличку снова. Я прижимаю ее к груди, чувствуя кожей выбитую на ней надпись. Вырвавшись в облаке брызг на поверхность, я могу только глотать воздух, будто от меня остались одни легкие. Эпаф и Дэвид видят табличку и вытягивают ее из моих уставших рук, а меня, хотя я едва способен держаться за борт, оставляют в воде.
К тому моменту, когда я выбираюсь на палубу, мокрый и измученный, они все толпятся вокруг таблички, соприкасаясь головами и рассматривая выбитые на камне слова.
ОСТАВАЙТЕСЬ НА РЕКЕ
Молчание сменяется хором смеха и возгласов: они улыбаются и радуются так, будто в их жизни ничего больше нет.
– Я же говорил! Я же говорил! – радостно кричит, хлопая всех по спине, Бен. – Он это все планировал с самого начала.
Сисси стоит, прижав ладони ко рту, и на глазах у нее выступают слезы.
– Я знал, что он за нами придет! – кричит Джейкоб. – Земля Обетованная! Он ведет нас к Земле Обетованной! К земле Молока и Меда! Плодов и Солнца!
Сисси наконец улыбается, и от этой улыбки всем становится теплее. Она облегченно закрывает глаза.
– Джин, как ты догадался, что табличка там? – спрашивает она.
Я отвечаю не сразу. Мы с отцом часто играли в поиск сокровищ, когда я был совсем маленьким. Он оставлял мне подсказки по всему дому, и я помню, как злился, когда не мог их найти, хотя знал, что они здесь. Он заставлял меня успокоиться, сделать несколько глубоких вдохов и методично изучить все еще раз. Он говорил: «Ты смотришь, но не видишь. Иногда ответ под самым твоим носом». И практически всегда, стоило мне успокоиться, я обнаруживал подсказку в трещине в полу, или между страниц книги, которую я все это время держал в руках, или даже у себя в кармане.
Но им об этом я не рассказываю.
– Наверное, мне просто повезло.
Я начинаю дрожать. Ветер режет меня холодным лезвием. На мне нет ничего, кроме белья: я разделся, прежде чем нырять.
Один из геперов говорит что-то, и все они начинают дружно смеяться. Сисси возвращается к ним, радостно хлопая в ладоши. Столько эмоций…
Я возвращаюсь в каюту, где оставил вещи, снимаю белье, выжимая