С другой стороны, если морок – это пыльца, то все выходит еще красивее. Ведь верзила тогда совсем ослепнет, может даже со страху обделается! А Мику не придется носить плащ, и это очень хорошо, ведь летом в плаще взмокнешь от пота. Он как раз увлекся этим вариантом, распробовал все преимущества – и потому не сразу услышал стук.
А стук, между тем, сделался настойчивым до злобы. Кто-то колотил в дверь так, будто короля не пускают в тронный зал. Мик похолодел от испуга, спрыгнул с койки и шустро побежал отворять. После заката библиотека закрыта, это знает каждый грамотный горожанин. А раз человек знает, но все равно стучит, да еще так злобно – значит, есть у него право колотить в дверь. Значит, он – слуга какого-нибудь старейшины или самого бургомистра, или даже посыльный из замка. Такой парень может и Мика поколотить за промедление. Так что Мик промчал через читальный зал, перескочил край ковра, за который зацепился днем (текучая плавность, ага), вылетел в холл, рванул щеколду, распахнул…
За дверью не было никого. Сверкнула мысль: «Асассин! В плаще невидимости!» Мик аж подпрыгнул, но успокоился от новой мысли: зачем асассину стучать в дверь? Он бы ветром просочился в щелку, или шепнул магический заговор – щеколда бы и открылась. Так что Мик вышел за порог и хладнокровно, гордясь собою, осмотрелся. Сбоку от двери прямо на камнях веранды сидел человек. То был паренек – худосочный и мелкий, меньше Мика. Ясно, он не был асассином, и посыльным из замка тоже, и Мик напустился на него:
– Какого черта ты так колотишь?! Возьми молоток и постучи себе по…
Мик осекся, когда паренек поднял голову. Лицо – один большой синяк, нос расплющен, губы в крови. К тому же парень трясся в ознобе – так сильно, что бился затылком о стену.
– Д-д-дай книгу, – выдавил парень.
– Досталось тебе, – посочувствовал Мик. – Давай-ка я…
Но что – я? Отведу тебя к лекарю? Есть ли у парня деньги на лекаря? Одежда – рвань, тельце – кожа да кости. Нищий бродяга. Тогда – сам помогу? Так не умею же. Был бы я знахарем – тогда б конечно. Одно заклинание от боли, второе…
– Дай мне к-книгу.
Мик нахмурился:
– Ты бредишь, что ли? Это паршиво. Бредишь – значит, горячка, а горячка – значит…
– Мне плохо! Будет нервный коллапс! Дай же книгу! С-скорее!
Паренек цедил слова со злобной мольбой. Хоть и просил о помощи, но умудрялся как-то между строк назвать Мика идиотом. Тот обиделся:
– Знаешь, чудила, я вообще-то помочь хочу. Но если такой умный, то могу и не помогать. Пойду себе, а ты сиди, умничай.
– Нет, извини! – вскричал парень. – П-пожалуйста, не надо, не бросай!
– Другое дело. Давай тогда вот что… я придумал. Если у тебя горячка, то, наверное, где-то есть плохая рана. Затащу тебя в прихожую и принесу лампу. Найдем рану, а потом…
Что делать с гнойной раной – Мик не представлял. Если в трущобах у кого-то случалась такая, то на нее мочились или клали куриный помет, или серебряную монетку. Судя по тому, что происходило дальше, это были не лучшие способы.
– Ладно, парень, мы же в библиотеке. Потерпи немного, я найду какую-нибудь книжку про целительство, и…
Мика осенило:
– Вот ты зачем книгу просил! Значит, котелок еще варит, хорошо. Давай-ка, пойдем…
– Что приключилось с этим несчастным? – на плечо Мика легла мягкая ладонь мастера Линена, хранителя городской библиотеки.
Многие годы за книгами испортили зрение мастера. Без линз он не видел дальше ярда от собственного носа, тем более в сумерках. Мик пояснил:
– Мастер, его сильно отдубасили, вся рожа в синяках, и еще его трясет.
Библиотекарь выронил:
– Жестокое время. Мало им войны… Отведите его в мой кабинет, юноша, и ступайте за лекарем.
– Мастер, тут такое дело… Судя по одежде, у него ни агатки нету.
– И что из этого?
Мик пожал плечами и взялся за дело. Поднял бродягу на ноги, повел по лестнице вверх, в покои смотрителя библиотеки. Это не составило труда: парень весил немногим больше кошки. Мик уложил его на тахту, а мастер Линен зажег светильники и, надев очки, рассмотрел гостя. Горестно покачал головой:
– Люди