Под вечер они встретили мельника с двумя телегами муки. Тот выглядел знающим путником и уверенно заявил, что ехать надо мимо разваленной церкви налево, пересечь ручей, обогнуть пастбища Хмельного лорда, миновать две деревеньки – Верески и Бычий Рог, а там уже начнется прямой тракт до Солтауна.
Хармон со своими людьми двинулся налево мимо разваленной церкви и переночевал у ручья. Ручей оказался полноводным и чистым, и вечером Полли зачем-то громко объявила, что идет купаться, а вскоре после того куда-то исчез Джоакин. Утром обоз двинулся дальше, обогнул пастбища, что оказались вовсе и не пастбищами, а вересковыми полями, миновал две крохотные деревеньки, и тут у Хармона закралось неприятное подозрение. Солнце упорно светило в спину, что означало, что двигались они на север, а надо ведь на восток! Остановились, призадумались. Джоакин и Снайп отправились в разные стороны получше разузнать дорогу. Снайп вернулся ни с чем, зато Джоакин повстречал почтового курьера, скачущего с севера, из Клыка Медведя.
– Солтаун? – устало хохотнул курьер. – Продолжайте той же дорогой, и скоро вам мишки станут попадаться. Вы в Нортвуд едете, а не в Солтаун.
Северянин знал правильный путь, но, измученный многодневной ездой, был немногословен. Сказал лишь, что следует вернуться к развалинам церкви, а от них двигаться на восток, через земли сира Вомака.
– Уж не Бен ли это Вомак? – переспросил Джоакин. – Какой у него герб?
– А я тебе герольд, что ли? – буркнул северянин и ускакал.
Джоакин, пересказав все Хармону, добавил со скромной важностью:
– Я знавал одного сира Бена Вомака. Он был в войске графа Рантигара, как и я. Его герб – три желудя и чаша.
Раньше торговца забавляло смотреть, как молодой воин похваляется при каждом удобном случае, но сейчас отчего-то Хармон скривился. А вот Полли улыбнулась и ахнула:
– Так ты знаешь здешнего лорда?
– Ну, не совсем близко… Просто служили в одном войске.
– Не пригласит ли он нас на обед?
– Может статься.
Обоз двинулся обратно, потеряв два дня пути. Ночевать у ручья в этот раз Хармон не захотел. Протянули дальше, уже затемно остановились среди поля. Бо́льшая часть свиты уснула сразу после ужина, расположился на ночлег и Хармон, но сон почему-то не приходил. Дело в Предмете? Он потеребил Светлую Сферу, сунул руку внутрь свертка, погладил теплое стекло, что не было стеклом. Нет, с Предметом все хорошо – он на месте, спокойно дремлет в своем гнездышке, свитом из льняной рубахи. И никто во всем Южном Пути понятия не имеет, какой груз везет Хармон-торговец. Теперь Хармон был в этом совершенно уверен: как-никак, два дня пути по безлюдной дороге – если кто и хотел бы напасть на них, уже напал бы. Так отчего бессонница? Пожалуй, оттого что Джоакин с Полли все еще не улеглись: сидят вдвоем у костра и шепчутся о чем-то. Тихо так воркуют, ни слова не разобрать…