– Младший сын? – отозвалась Ливи, закрывая за собой дверь. – Конечно, нет. Моей руки добивались пэры Англии и сыновья знатных семейств, будущие пэры, которым предстояло унаследовать по меньшей мере графский титул. Остальные не осмеливались даже приблизиться ко мне, хотя некоторым страстно этого хотелось.
Граф покачал головой, явно не одобряя легкомыслия дочери.
– Я сказал мистеру Девиру, что позволю тебе поступить согласно своему желанию, но мне хотелось бы поговорить с тобой по душам, прежде чем я дам согласие на этот брак. Ты уверена, что поступаешь правильно, Оливия? Действительно уверена? Как только объявят о помолвке, обратного пути уже не будет.
Правота этих слов привела Ливи в смятение, обида, негодование и облегчение боролись в ней.
– Я уверена, отец. Я точно знаю, чего хочу. – Вернее сказать, Оливия точно знала, чего не хочет – провести жизнь, расплачиваясь за чужие грехи.
На мгновение Ливи показалось, что она невольно раскрыла свои карты, но выражение лица графа изменилось, и ее опасения развеялись.
– У меня нет возражений против мистера Девира, – произнес лорд Арлингтон. – Но я бы предпочел, чтобы вы немного подождали, прежде чем публично объявлять о помолвке. Пусть в обществе увидят, как он открыто ухаживает за тобой. Должно пройти по крайней мере несколько недель.
– А неофициально?
– Неофициально можешь считать себя невестой. – Граф стремительно направился к дочери, бесшумно ступая по мягким турецким коврам, покрывавшим пол. Порывисто обняв Оливию, он нежно коснулся губами ее лба. – Надеюсь, он сделает тебя счастливой, дорогая.
Глава 4
Взяв два бокала с вином с подноса подоспевшего лакея, Роуленд с легким поклоном передал один леди Оливии. Великий пост закончился, заседания парламента возобновились, и лондонская аристократия вернулась в столицу, полная сил, готовая закружиться в вихре развлечений нового светского сезона, беззастенчиво потворствуя малейшим своим прихотям и капризам. Родители Роуленда одними из первых открыли двери своего дома, и устроенный ими прием предоставил леди Оливии отличную возможность вновь показаться в свете.
Она взяла бокал. Уголок ее рта дрогнул в улыбке, пальцы слегка коснулись руки Роуленда, и его пронзило огнем желания. Ему захотелось впиться губами в этот насмешливый рот, услышав в ответ страстный стон и бессвязный лепет. Он твердо решил исполнить свое намерение, прежде чем леди укажет ему на дверь, и не сомневался, что рано или поздно одержит победу. Даже если бы Роуленд не стремился выиграть пари, он не устоял бы перед искушением овладеть этой женщиной. Его влекло к ней.
Леди Оливия, запрокинув голову, осушила бокал и без тени смущения, не удостоив своего кавалера даже взглядом, взяла из его рук второй, полный. Потом отпила маленький глоток, скосив глаза на Роуленда. Он