Она говорила легко и беспечно, однако вполне обдуманно.
– Благодарю вас, синьор граф, за то, что показали мне эти восхитительные портреты и помогли понять их. Всегда полезно узнать предпосылки и обстоятельства создания того или иного портрета. Это как бы вдыхает жизнь в изображенные образы. Тем более что работы Карадино так редко выставляются.
Она снова улыбнулась все той же светской улыбкой, давая графу понять, что их общение подошло к концу.
Хотя все в Карле сопротивлялось этому, но она не хотела вступать на слишком скользкий путь и уступки себе не сделала.
Она слегка кивнула, попрощавшись, и ушла. Высокие каблуки ее туфель постукивали по паркетному полу, и, пока Карла шла, она ощущала на себе взгляд графа Чезаре.
Граф Мантенья явно вожделеет меня. Увидев и оценив, он счел меня достаточно привлекательной.
Карла нервно глотнула шампанского.
В ее голове возник образ – темноволосая женщина с недавно увиденного портрета. Возможно, она работала в отцовской лавке или трудилась где-то еще, подметая полы, а может быть, гнула спину на полях. И граф Алессандро, отметив красоту девушки при мимолетной встрече, возжелал ее. Он вызволил девушку из нищеты, нарядил ее в шелк, усыпал розами, украсил шею драгоценным колье и… уложил в свою постель.
Карла представила себе, какую цену пришлось заплатить девушке. Она ведь понимала, что ей никогда не стать его женой, а быть содержанкой, пока она ему не наскучит.
Что же касается самого графа… Он имел все, что ему было нужно. Неброской красоты покорную жену благородного происхождения и уступчивую, услужливую, яркую любовницу.
Карла заставила себя вернуться к делам насущным – посмотреть остальные картины экспозиции, ознакомиться с каталогом, взять интервью у куратора выставки и директора галереи, который всегда тепло приветствовал Карлу и как профессионала, и как падчерицу владельца обширной международной сети отелей, который был щедрым благотворителем.
Именно он, ее отчим, первым заметил интерес юной Карлы к искусству. Благодаря ему она изучала историю искусства в престижных университетах Англии и Италии. Отчим поддерживал Карлу и в журналистской карьере. Это была та работа, которую она очень любила.
Карла закончила дела в галерее, сделав необходимые заметки и взяв пару интервью. Уже готовая уйти, она непроизвольно огляделась вокруг. Карла знала, кого ей хотелось увидеть еще раз, пусть и мельком, хотя делать этого, конечно, не стоило. Чезаре Мондейв слишком разбередил ее душу, чтобы она допустила в отношениях с ним что-либо еще помимо случайного знакомства.
Не увидев его, она решила, что это даже к лучшему. И успокоилась, потому что продолжение общения с Чезаре Мондейвом было бы абсолютно бесперспективным.
Невольно взгляд Карлы устремился к портрету его предка, графа Алессандро, смотревшего на мир из времен эпохи Высокого Возрождения. Надменный взор его темных глаз завораживал. Мысленно Карла представила рядом с