– Всё ясно, будет исполнено, товарищ Сталин.
– А теперь иди домой, наверно, женушка заждалась тебя в постели, – и тихо засмеялся.
В тот год, пока шла пьеса «Дни Турбиных», Сталин одиннадцать раз посетил театр. И по Москве уже ползли слухи, что генсек поддерживает интеллигенцию, несмотря на то, что в газетах чиновники от культуры продолжают травить Булгакова, называя его «белогвардейцем», «скрытым врагом пролетария» и так далее. И создавалось мнение, что Сталин – единственный защитник культуры, а враги – это госчиновники из числа старой интеллигенции, которые тайно вредят народу. И тогда Сталин начал их сажать в тюрьму, в Сибирь и даже расстреливать, тем самым подняв свой авторитет в глазах народа.
ВАРЬЕТЕ
Прошло полгода. Теперь Булгаков работал в Большом театре – писал пьесы. Он был счастлив, как никогда. Конец его мучениям в коммуналке, он купил отдельную квартиру в доме, где в основном жила интеллигенция. У них часто собирались актеры, художники, поэты со своими женами. Однажды Анна Ахматова привела собой молодого поэта Осипа Мандельштама. Все сидели за круглым столом. После сытного ужина – Булгаков был рад, что может досыта угостить друзей – стали пить чай. Хозяин дома попросил Анну почитать свои стихи, и все зааплодировали. Едва она закончила, Михаил дал слово поэту Танаеву, но вдруг Мандельштам поднялся с места и стал читать свои стихи. Всех удивило столь странное поведение молодого поэта. Однако его стихи оказались умными и пришлись всем по душе. Все разом захлопали. И лишь тогда на серьезном лице поэта гости заметили легкую улыбку. Он был самоуверен, так как знал цену своим стихам.
– Я еще один прочитаю, – сказал Иосиф и стал вновь хмурым. – Как вам известно, друзья, два месяца назад арестовали двух пожилых литераторов – Эрдмана и Каблукова. Это в память о них, то есть в отместку тирану.
С первых же строк стихи потрясли, у всех по телу пробежал холодок.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны.
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг его сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей…
В эту минуту испуганный Михаил специально двинул чашку с блюдцем к краю стола, и она с шумом разбилась о пол. Все вздрогнули. Люси кинулась к мужу и подняла осколки, а муж громко сказал, словно ничего не произошло:
– Прошу, гости, угощайтесь конфетами.
И жена тоже поддержала мужа:
– Попробуйте вот это варенье, уверяю вас, всем понравится.
Так хозяин дома прервал чтение опасных