свою машину. Мне это стоило кучу денег и волнений, но я совсем не расстроился, а был очень рад, что встретил такую красивую, умную и интеллигентную девушку. Мы начали встречаться. И вскоре Алла переехала ко мне в Бат-Ям, и мы начали жить вместе. Прошел еще год, и мы поженились. Об этом событии я хочу рассказать поподробнее. Мы хотели зарегистрировать наш брак, как это полагается в Израиле, через раввинатский суд. Когда мы туда пришли, нам объяснили, как это делается. Это оказалось не так просто, как мы думали. Во-первых, мы должны были доказать, что мы евреи. Во-вторых, что мы были в браке в Союзе и брак был заключен по еврейским законам. В-третьих, что мы развелись тоже по еврейским законам. И в дополнение ко всему я должен был доказать, что я не коэн. Коэны – это еврейские священники, которые служили в древнем храме. По еврейским законам им нельзя жениться на разведенной женщине. Для меня доказать и подтвердить все, что требовалось, было еще сложнее, чем для Аллы. У нее хотя бы родители жили в Израиле, а у меня нет. Я начал возмущаться. Для начала спросил, почему я должен доказывать, что я не коэн, а не верблюд, например, ведь нигде не написано, что я являюсь коэном или верблюдом. Мне сказали, что моя фамилия начинается с буквы «куф» и это заставляет их подозревать меня в том, что я коэн. Я, блеснув своим приобретённым знанием иврита, сказал, что слово коэн, начинается с буквы «каф», и я мог бы понять их опасения, если б у меня была фамилия Коган, Кац, Каплан, Коганович или что-то подобное, которые на иврите начинаются с буквы «каф». Моя же фамилия, как было сказано, начинается с буквы «куф» (так написано в моем удостоверении личности, которое я получил в Израиле), а не с каф. На это был ответ, что за время долгих странствий евреев по Европе было много случаев, когда буква каф превращалась в букву куф, и были раввины с точно такой фамилией, как у меня, которые на самом деле были коэнами, хотя и их фамилия начиналась с буквы «куф». Мы с Аллой любили друг друга и хотели пожениться и нам ничего не оставалось, как согласиться с уважаемыми судьями и доказать им все, что они требовали. Каждое заседание суда стоило 105 шекелей, а таких заседаний было 13. При умножении получалась приличная сумма. Алла по их просьбе приводила на заседания своих родителей, которые говорили с судьями на идише и рассказывали про еврейские праздники, которые они якобы праздновали в Союзе. Мне же пришлось найти моего знакомого из Ленинграда, который тоже репатриировался в Израиль. Он, не вникая в подробности, согласился подтвердить все, что требовалось. Но нужны были два свидетеля. Вторым был какой-то парень, тоже из Ленинграда, который случайно оказался в здании суда и за деньги был готов подтвердить все что угодно, что я не коэн или верблюд, например. Наше свадебное путешествие мы провели в Париже. Путешествие за границу – это серьезная проверка отношений, и мы с честью ее выдержали. Шли друг другу навстречу и ни разу не поссорились. Мы до сих пор с восторгом и волнением вспоминаем дни, проведенные вместе в этом прекрасном городе. Прошло время, хотя романтика и не рассеялась, но, как говорится, на одной романтике не проживешь. У нас с Аллой было
