– Ахтунг! Алес!
Охранник указал на землю Лёвчику и Крядову. Подчиняясь ему, оба легли. Подошедший к ним охранник дважды ударил с размаха сапогом и Лёвчика и Крядова, после чего скомандовал им:
– Форвертс! Арбайтн!
Крядов злобно смотрел на Лёвчика.
– Ну всё, жидяра, тебе конец! Я тебя лично кончу!
Все построились, немцы провели перекличку и дали команду грузиться. Лёвчик поднялся в машину и постарался сесть подальше от Крядова. Машина выехала за пределы тюрьмы и двинулась тем же маршрутом, что и вчера. У входа в гетто стояли четыре грузовика, в которые загоняли пожилых людей. Старики не могли сами подняться в высокий кузов по наклонным доскам, они срывались и падали, каждый раз больно ударяясь. Люди в чёрной одежде вспомогательной полиции подгоняли их пинками и дубинками. Некоторых затаскивали в машины за волосы. У колючей проволоки, ограждавшей гетто от остального мира, столпились те, чьих родных сейчас грузили на машины. Люди кричали и плакали. Несколько полицейских стояли вдоль колючей проволоки и били дубинками по рукам тех, кто слишком сильно налегал. По дороге они обогнали колонну человек на сто семьдесят людей старшего возраста. Они медленно шли.
Лёвчика охватило нехорошее предчувствие. Ему стало жутко. Вскоре грузовик доехал до места работ, и все отправились заканчивать последнюю яму. Голодный Лёвчик, рисовавший себе самые мрачные картины, держался на одном адреналине, работая как заведённый. Вскоре самые страшные ожидания начали сбываться. Одна за другой стали появляться машины, которые он видел у гетто. Они остановились недалеко от ям, но пока никого не сгружали. Два мотоцикла с ручными пулемётами остановились напротив первой ямы, не доезжая до неё восьми метров, и заняли позиции на расстоянии около трёх метров друг от друга. К мотоциклам подошли русскоговорящие полицейские. Пулемётчики стали объяснять им, как управляться с пулемётом. Через несколько минут полицейским дали сделать по несколько пробных очередей и после этого стали выгружать людей. Сначала откинули задний борт у первой машины, положили доски, и по ним стали сходить люди. Полицейские пробовали подгонять их, но старики падали друг на друга и кричали. Происходила задержка. Тогда они кликнули двоих из копавших яму, и те стали сводить стариков. Дело пошло быстрей. Обречённых подводили к яме, за два метра до неё приказывали раздеться. Там же стоял стол, на который клали ценные вещи и драгоценности, если таковые имелись. За этим столом сидел немецкий офицер. Ценности полицаям не доверяли. Люди медленно стаскивали с себя одежду. Полицейские