Лим направился к входной двери, снимая с крючка куртку. Ему нужно проветрить черепушку. После таких разговоров невозможно находиться в одной комнате, не ощущая желания выброситься из окна.
эра распустившегося цветка
На кухонном столе лежал разрезанный апельсин. Аромат фрукта заполнил весь воздух, смешался с нотами кофейного ликера. Открытая бутылка стояла на краю стола, а рядом развалился перевернутый бокал. Что ж, кому-то аккуратности не занимать. Алкоголь капал на паркет в такт часовой стрелке. Придется потом оттирать пятно с порошком и горячей водой.
Простынь давно слезла с матраса, но никого это не волновало. Хван запутывался фалангами в темных волосах и тянул их назад, но не сильно, оставляя лишь шлейф приятной боли. Маркус не отставал: он немного прикусил его нижнюю губу, заставив кратко шикнуть, но вместо прекращения, поцелуй обрел более яркую пылкость. Маркус действовал плавно, не спешил. Лим приоткрыл рот, чтобы поймать больше кислорода, но это не помогло выровнять дыхание.
– Секунду, – Хван чуть выгнулся и приподнял бедра. – Да, вот так.
Хван непроизвольно застонал, жмурясь, как от яркой лампы, хотя свет был почти погашен, не считая абажура. Пальцы ползли по взмокшей спине, обводя выпирающие позвонки. Маркус водил губами по его щеке, оставляя невесомые поцелуи. Итон чувствовал жар, исходящий от покрасневших скул. Укладка смялась, несколько прядей упали на открытый лоб. Туман пробрался в голову, мир отошел на второй план. Остались только ощущения и сладкие яблоки, которые хотелось укусить. Маркус улегся на грудь Лима и громко выдохнул. Сердце под его ухом отбивало бешеный ритм, грозясь сломать ребра к чертовой матери. Как хорошо, что физически это невозможно. Хван погладил его по темени, словно кота, и усмехнулся. Лим мог часами любоваться любимым человеком, как бы он ни выглядел. Даже захмелевший и потрепанный, Маркус казался ему пределом мечтаний.
– Я хочу пиццу с ананасами, – Хван первым нарушил комфортную тишину.
– Опять? Ты ведь просто выковыриваешь их, а мне потом приходится доедать. А я ненавижу ананасы. Почему нельзя взять обычную?
– Потому, что тогда начинка не пропитается соком и будет не так вкусно. Давай, – Хван спихнул Итона с себя и начал отодвигать к краю кровати, – иди и заказывай.
Маркус почти свалился, но успел выпрямиться. Он ухватил Хвана за щиколотку и тоже протащил по постели, а когда решил пощекотать ступню, чуть не получил пяткой по челюсти. Рефлексы у Лима – что надо. Кое-как натянув первые попавшиеся брюки, Маркус прошел на кухню и стал шарить по всем поверхностям, до которых мог дотянуться.
– Где телефон?
– Там, где ты его бросил, – отозвался Лим, пробормотав напоследок. – Как и обычно…
Хван поджег сигарету. Зажигалку отбросил куда-то в сторону. Позже она потеряется в одеяле, но не беда – есть еще несколько. Он втянул смог, заполняя внутренности едким паром. Вглядываясь в потолок, заметил, что он вовсе не белым, как Хван считал раньше, а красно-коричневым.