– Не помню, чтобы вообще был там. Равно как и то, зачем туда пришёл, – ответил Стиг, а потом хмуро зыркнул на Акселя. – Явно не для того, чтобы повидаться с этим вот.
– И всё-таки, вы были там вместе.
– И что? Я его даже не знаю.
– Или не помнишь?
Стиг опустил хмурый взгляд и буркнул:
– Ну, может быть.
Афина посмотрела на второго собеседника.
– А вы, Аксель?
– Я тоже не помню, чтобы хоть раз встречался с ним до того случая, – ответил он.
– Что ж, понятно, – вздохнула девушка, делая пометку в блокноте, после чего взглянула на Стига. – Я, конечно, уже знаю, но хочу спросить лично – ты совсем ничего не помнишь о том, что мы с Акселем обсуждали вчера? Ну, о Быке и обо всём, что с ним связано.
– Не совсем. После того, как Умник мне тогда обо всём рассказал, я не раз ловил себя на том, что отдельные части этой истории выглядят так, словно я был там лично, – недовольно хмурясь, объяснил спортсмен. – Но это не мог быть я. Этот Бык – бешеный придурок. Ещё могу понять его неприязнь к Умнику, но даже в этом он явно перегибал. Я не такой.
На последней фразе он внимательно посмотрел на Афину, в ответ на что та энергично закивала, демонстрируя своё полное согласие.
Несмотря на смелость и определённую вспыльчивость, Стиг и вправду никогда не казался настолько озлобленным и твердолобым, как Бык, ни в прошлом, ни сейчас.
Зато его недоверие к Умнику она полностью разделяет. По правде, когда этот подозрительный тип снова появился в истории, Афина приуныла. Она-то надеялась, что он исчез вместе с прочими порождениями фантазии Первого (или Акселя).
Но теперь Умник снова фигурирует в рассказе, и Афина то и дело мучается короткими вспышками воспоминаний о своём ночном кошмаре.
А ещё девушка осознала, что когда Аксель вчера рассказывал о Быке, то ей ни разу не пришла в голову мысль, что этот качок может иметь что-то общее со Стигом.
Но теперь, когда этот вопрос обрёл ясность, она с некоторым смятением вспоминает о тех нелепых знаках внимания, которые Бык оказывал Фее. Очередная нежелательная параллель, объединяющая её с этой взбалмошной, а главное – выдуманной девицей.
– Что ещё можешь рассказать об Умнике? – спросила Афина у Стига.
Оторвав взгляд от очередного созерцания пляжа за окном, спортсмен повёл шеей и зажмурился от приятного хруста.
– Ну, мне было трудно поверить тому, что он рассказывает, даже учитывая все эти шальные воспоминания. Этот Умник какой-то… подозрительный. На него смотришь и кажется, что где-то темнит или чего-то выдумывает, даже когда говорит о тех вещах, в которых и скрывать-то нечего. Мутный, короче.
– Не располагает к доверию? – спросила Афина.
– Вообще не располагает, – кивнул Стиг.
– А был ли он, на твой взгляд, похож на Акселя?
Спортсмен покосился на сидящего с другого краю стола парня.
– Да не сказал бы, чтобы прямо одно лицо, – рассудил Стиг. –