Ведьмина звезда. Книга 1: Последний из Лейрингов. Елизавета Дворецкая

как на веревочке, пришло и поистине жуткое ощущение. Шелест березы на опушке, свежий запах летних трав… Одуряющий запах, на память приходят празднества Середины Лета, вечерние пляски возле костров, песни и бочки с пивом прямо на земле, смех женщин, блестящие глаза девушек. И волосы у них как эти летние травы – густые, прохладные и душистые… Дым от костра, скрип песка под ногами людей, плеск волны в прибрежных камнях. Душистое тепло летнего вечера и прозрачные, ненастоящие, шутливые сумерки, когда кажется, что весь мир принадлежит тебе… Ощущения жизни вдруг вскипели и переполнили все существо Хагира с такой дикой, всепоглощающей силой, что от неудержимого желания жить защипало глаза. Чего еще не хватало! Злясь на себя, Хагир сжал зубы, чтобы загнать это желание жизни опять в глубину, задавить, хранить тупую невозмутимость, не хотеть, быть бревном – бревну умирать не страшно!

      Хагир опустил голову, чтобы Вебранд не увидел его внезапно ожесточившегося лица и не догадался о его чувствах. А то будет потом рассказывать, что последний из Лейрингов расплакался и просил о пощаде… Не дождешься, троллиный выкидыш! Мысль о чести рода помогла Хагиру взять себя в руки, и он поднял голову, глядя перед собой спокойно, лишь чуть более озлобленно, чем раньше. Но злость перед лицом врага не опозорит.

      – Значит, чтобы тебя помиловать, я недостаточно знатен! Хе-хе! – Не выдавая, вспомнил ли чего-нибудь, Вебранд покрутил головой. – А чтобы убить тебя, мне, выходит, знатности хватит? Ты так рассуждаешь?

      – Меня убьет судьба, а не ты. – Хагир с трудом повел плечом, затекшим под крепкой веревкой. – Бывало и хуже. Был, я слышал, один конунг, которого в звериной яме обезглавил раб. Но от этого конунг не перестал быть конунгом, а раб – рабом.

      – Ну, уж это ты хватил! – оскорбленно прикрикнул Вебранд. – Мой род, конечно, не давал Морскому Пути конунгов, но и рабов среди нас не было! И не будет! Мой отец был оборотнем! – с заметной гордостью выложил граннландец. – Такого и у Лейрингов не бывало, а? Каждую ночь мой отец становился волком, хотел он того или нет. И убегал в лес. Он разогнал народ со всей округи, так что его стадам было где пастись. Его все боялись и платили ему дань, а нашу округу так и звали – земля Ночного Волка.

      – Трудновато, я думаю, ему было найти себе жену, – поддразнил Хагир.

      – Он их добыл пять или шесть, – ворчливо просветил Вебранд. – Правда, из детей выжил я один.

      – Это, конечно, большая удача! – устало сказал Хагир и уточнил: – Что только ты один.

      – Хе-хе! А ты мне нравишься, парень! – Вебранд наклонился со своего камня и похлопал Хагира по плечу. Рука у него была очень тяжелая, и обессилевший Хагир покачнулся. – Твоему горластому вождю не слишком повезло с умом, но с дружиной ему повезло. Хотел бы я знать, будешь ли ты ему верен, если я тебя отпущу?

      Хагир промолчал. Мелькнула смутная мысль, что Вебранд хочет переманить его в свою собственную дружину. Да нет, не то. А сомнение в его верности вождю надо считать оскорблением. Едва ли это спрашивается