– Но Бомарзунд давно капитулировал[33], – удивлённо заметил капитан. – Вы знали об этом?
Александр ответил не сразу. Он вздохнул и подавил стон. «Я бы тоже огорчилась, узнав, что неприятель взял английскую крепость», – подумала Джейн.
– Я отплыл из Або, когда там об этом ещё не было известно, – наконец сказал мальчик.
– Вы офицер или солдат? – спросил капитан.
– Я учащийся пансиона, – краснея, ответил Александр, – и намеревался присоединиться к защитникам крепости как волонтёр.
– Быть может, это единственный патриот в России, добровольно отправившийся на войну, но моё пари все равно проиграно, – с добродушной усмешкой произнёс майор. Офицеры засмеялись, а пленник с удивлением посмотрел на них.
– Сколько же времени вы провели в лодке?
Мальчик задержался с ответом. Теперь явственнее чувствовалось, что он подбирает нужные английские слова.
– Два дня я плыл на chuhonskoy шхуне, – наконец сказал он. – Финны не захотели приблизиться к форту, они боялись ваших кораблей. Я купил у них лодку и поплыл дальше. Я плыл три дня.
– Они оставили вам провизию и воду?
– Провизии на шхуне было мало, а воду я допил вчера.
Капитан Макноутон только сейчас заметил Джейн.
– Джонни, кто позволил тебе корчить ротозея-пассажира? Воды!
Джейн помчалась на камбуз. На бегу она слегка ругала себя, признав правоту капитана. В конце концов, кто, как не она, должен был позаботиться об Александре?
На камбузе она налила воду в большую пивную кружку, отрезала ломоть хлеба и устремилась на палубу. «Может, стоило бы посолить? – думала она. – Тогда бы вышло, что его, как на картине из кабинета, встретили хлебом с солью по обычаю его страны. Впрочем, человек, три дня проболтавшийся в лодке среди моря, вряд ли мечтает о соли в первую очередь».
Когда она вернулась, разговор продолжался.
– Вы примерно представляете, в каком направлении плыли? – спросил капитан.
– Я плыл в сторону Аландских островов, – ответил Александр.
– Вы ошиблись. Вы уверенно держали курс на остров Готланд, вблизи берегов Дании, без малейших шансов туда догрести.
– Спасибо за то, что вы меня спасли, – сказал несостоявшийся волонтёр русской армии, ещё раз покраснев.
Джейн протянула ему кружку. На одну секунду их глаза встретились, и Джейн окончательно поняла то, что ощущает Александр: горечь от того, что оказался не в русской крепости, а на борту вражеского корабля, радость от того, что враги спасли ему жизнь, и смущение, потому что позволяет себе радоваться. Джейн вспомнила, как Лайонел в три года упал в канаву и целый час пытался выбраться сам, не зовя на помощь, а расплакался, лишь когда его вытащили. Поэтому Джейн, неожиданно для себя, тихо сказала ему одно из немногих русских слов, которое запомнила от папы: «slava Bogu».
Мальчик удивлённо взглянул на неё, и Джейн