Спустя некоторое время на площадке перед столовой опять поднялся шум.
– Полундра!.. Все сюда! Быстро! Важное и сенсационное сообщение, – слышался зычный голос.
Это кричал Вадим Фадеев. Он задержался в какой-то компании и в потасовке, к своему сожалению, не участвовал. Узнав его по голосу, все из шестнадцатого полка потянулись к столовой, предвкушая веселую разборку.
– Из достоверных разведывательных данных стало известно следующее: Саша Покрышкин посажен на «губу» – это первое!.. Во-вторых, ему грозит трибунал! Ясно? – буравя окружающих гневным взглядом, рычал Фадеев.
Летчики загалдели, посыпались вопросы и гневные выкрики.
– Тихо! – вскинув руки вверх и тряся бородой, закричал Фадеев. – Тихо! Объясняю: он тут одного тылового «чмура» кулаком случайно по сопатке задел… Я думаю так: сейчас всей оравой мы пойдем, поднимем все начальство на ноги и потребуем освобождения нашего товарища, а то…
– Перевернем все вверх ногами, разгромим это заведение! – перебил его Чесноков.
– Полундра!.. Вперед! Пошли! – закричал Володя Бережной.
И толпа летчиков двинулась на выручку своему товарищу. Но не прошли они и ста метров, как им встретился командир полка Исаев с начальником штаба Датским.
Всем было приказано немедленно прекратить «бузу» и отправиться в общежитие. Исаев пообещал во всем разобраться. После этого летчики быстро разошлись.
Во время отбывания наказания в пыльной, обшарпанной комнате с маленькими оконцами, каковой являлась гарнизонная гауптвахта, Покрышкин узнал от дежурного, что ударил он подполковника, командира одного из дислоцировавшихся в поселке истребительных полков, который в столовой был вместе со своим начальником штаба и комиссаром. Поэтому и неумолим был начальник гарнизона Губанов.
Едва Саша появился в общежитии после отсидки, как ему сообщили, что он снят с должности комэска и переведен в запасной полк. Он решил, что ребята его разыгрывают, потому, недолго думая, отправился к начстрою полка Павленко.
– То, что ты, капитан, снят с должности, – еще не самое страшное, – огорошил старший лейтенант, отвечая на его вопрос. – Тебя исключили из партии!
– Как? Исключили из партии? Неужели пошли на такое? – Саша не верил своим ушам.
– Вчера на заседании партийного бюро командир полка обвинил тебя в недисциплинированности: оспариваешь его указания, самовольно меняешь воздушную тактику, как он выразился, «нарушаешь требования устава истребительной авиации». Ну и, конечно, припомнил последнюю ссору с командиром соседнего полка. Вот так! Собрание проголосовало за исключение. Тут уж Воронцов постарался, припомнил, видимо, вашу стычку из-за похорон Супруна.
Пораженный услышанным, Саша молча смотрел на начстроя.
«Как же так: честно воевал с первого дня войны, не трусил, не