– Успеем, – я с трудом переборола трусоватое желание повернуть голову, – здесь рядом есть какие-нибудь строения?
– Есть избушка лесника. Но это дурное место, наши туда не любят ходить. Боятся.
– Это хорошо, что боятся. Дорогу знаешь?
– Да, сверни на ту тропинку.
Я сменила направление, искренне надеясь, что из селян неважные следопыты и хорошие трусы. Иначе нам от них нипочём не спрятаться. Будем верить, что страх перед колдовством охладит их жажду убийства и заставит задуматься о смысле жизни. Если же нет, то об этом никто никогда не узнает и над могилками не поплачет. Все мы люди вольные, никто о нас даже не вспомнит. Но сперва нас надо найти и убить. А я хоть и не воин, но проблем им устроить могу, да таких, что сами рады не будут. Менестрели, между прочим, тоже не дураки, и жизнь им ещё дорога. А на большой дороге немало любителей лёгкой наживы, так что у меня и меч есть, и кинжалов парочка на всякий случай найдётся.
– Лоран, вон та избушка.
– Оставляет желать лучшего, но на временное убежище сгодится.
Альфред недоумённо покосился на заброшенный, сколоченный из кривых досок и палок домик с хлипкой дверью и затянутым бычьим пузырём окном, и тихим ржанием заметил, что у меня не все дома. Меня, между прочим, жилище тоже особо не вдохновляло, особенно подобная решету крыша, но мужчинам привередничать не пристало. Так что волей-неволей пришлось смириться.
– Элли, придержи эту покосившуюся пародию на дверь, а то мне колдуна заносить неудобно. Худой как скелет, а тяжёлый, что даже не верится. И плечи широкие, словно у рыцаря знатного. Тут кровать есть?
– Есть. Как раз за твоей спиной. Давай помогу.
– Иди коня расседлай, тут я и сам справлюсь.
– Хорошо. Сумки в дом занести?
– А как же, – я свалила мужика на жалкое подобие кровати и закутала в плащ, – тащи всё сюда. Уже вечереет, а значит, сегодня мы никуда отсюда не денемся.
– Вот, – девушка сложила мой хлам в угол и неуверенно приблизилась, – Лоран, а ты уверен, что он выживет?
– Элли, я не пророк и даже не знахарь. Я простой менестрель и откуда мне знать, будет ли он жить? Всё, что я могу для него сделать – это спеть.
– Тогда спой.
Я не уверен в том, кто это сказал, но, глядя на едва дышащего колдуна, спорить не решилась. Говорят, что песня помогает как жить, так и умирать, а потому выбирать мелодию мне пришлось очень тщательно.
Спой мне, ветер, о лентах в чужих волосах,
Спой о том, как играл с ними, пряди лаская,
Спой же мне о свободе, как пел о лесах,
И не дай усомниться, что правда святая.
Ты пропой, как по горной цепи в вышине
Плыли тучи, цепляясь краями за пики.
Ты мне спой хоть немного о правой войне
И богов равнодушные, светлые лики.
Ветер-ветер, мой брат, своих крыл не сломаешь,
Ты промчишься по миру, срывая замки,
Ты все видишь, ты все обо всем мире знаешь
И тебя