Мои опасения подтвердились, из-за каменного края виднелась рука. Тонкая, с длинными пальцами, но вместе с тем непомерно худая и бессильная. Кости да кожа, без надежды на кровь и мясо. Мне бы не хотелось однажды оказаться на его месте.
– Элли, у меня в сумке моток верёвки, – я вернулась в комнату и начала стаскивать камзол, – достань, пожалуйста. И флягу с водой захвати.
– Лоран, а ты уверен, что хочешь это сделать? Ты справишься?
– Там сбоку какую-то горгону для красоты приделали. Или птицу? Не важно. До неё я доберусь по карнизу, а дальше дело для настоящих мужчин.
– А если сорвёшься?
– Верёвку дай, вот так. Другой конец завяжи на ножке кровати. Теперь никуда не денусь.
– Лоран, – Элли сунула мне в руки наполненную флягу, – а зачем ты это делаешь?
– Хороший вопрос, – я задержалась на подоконнике и задумалась, – но не ко мне. Я даже не могу понять, зачем спас Эвана. Видимо, шевеление мозгами – работа не для менестреля.
Нет, в этом вопросе я откровенно лукавила, а вот преодоление отвесных стен под возмущённое карканье ворон, дело действительно не для менестреля и тем более не для девушки. На месте стражников я бы давно ставила на себя ставки, ругалась и подбадривала весёлым улюлюканьем. Но, увы, меня никто не замечал, давая возможность самостоятельно выбрать: вернуться или упасть. Но я, как истинный мужчина, отвергла и то, и другое, и вопреки всеобщему ожиданию (в лице Элли), вскарабкалась на площадку. Троекратное ура, фанфары и лавровый венок мне на шею. Приступим к следующему этапу нашей авантюры.
Вопрос «зачем я это делаю» вновь остался без долгожданного ответа.
Пленник, а как я и ожидала, это был действительно закованный в цепи пленник, поражал своей худобой и измождённостью. Пробудь я столько времени под палящими солнечными лучами, от меня бы тоже остались кожа да кости. Но, глядя на него, появляется стойкое ощущение, что скелеты в темницах выглядят откормленней. Волосы то ли седые, то ли белые, из-за грязи не разберёшь. Щёки ввалившиеся, губы ещё белее, как и вся кожа, глаза закрыты. А дыхание до того тихое, что сразу не разберёшь, жив он или благополучно отошёл в лучший мир.
Хотя чего мучаться, опыт оживления записных мертвецов у меня как ни у кого. Любой некромант обзавидуется. Будем действовать по проверенному плану.
– Пей, голубчик. Вот так. Вот умничка.
Тонкая струйка прохладной воды потекла меж разомкнувшихся губ и исчезла во рту. Сначала мне показалось, что я опоздала и все старания напрасны, но скелет шевельнулся и подался вперёд. Звякнули насквозь проржавевшие цепи, моя рука скользнула ему под голову и успела придержать. Вода хлынула широкой лентой, играя на солнце разноцветными бликами, и по-прежнему стекая, куда следует. Он пил жадно и с таким нетерпением, что я испугалась за флягу, напряжённо поглядывая, не отгрыз бы горлышко. Но, слава Богу, она показалась пленнику мало съедобной, и, выдув всё до последней