Теперь следовало пригласить всех тех офицеров, с кем Алексею довелось служить весь этот год, пока он тут бегал в унтерах, и к счастью, тех, кого ему действительно было бы приятно видеть на своём торжестве. В первую очередь это касалось, конечно же, офицеров родного Апшеронского полка – Сенцова Серёги, Сашки Синицына и бывшего ротного командира капитана Смолякова, а также командира апшеронских егерей Куницына Фёдора Семёновича. Хотелось видеть и офицеров штаба третьей дивизии графа Брюса, тех, с кем он, когда-то воевал на Кагульском поле: Светлова и Гридина, а из ахтырских гусар – ротмистра Гущинского и поручика Белявского.
В команду уже влились четверо солдат из хороших стрелков-пехотинцев, и всех своих людей Лёшка решил брать с собою без разделения. С ними ему придётся идти в огонь и в воду, и, хотя в этом времени были огромные барьеры между сословиями, совсем отделяться от простых егерей он был не намерен.
«Слов нет, за одним столом с офицерами им, конечно же, не сидеть, но отдыхать по-человечески эти ребята тоже достойны», – так он решил для себя, и своё решение озвучил на утреннем построении в понедельник.
– Ежели ты ещё раз, гадёныш, завтра нажрёшься у командира, то я тебя лично ночью вот этими самыми руками втихую придушу! – расслышал Лёшка, отходя от строя, самые страшные угрозы Макарыча, адресованные, конечно же, «Цыгану».
– А я горячих добавлю ещё! – послышалось теперь уже от другого авторитетного «старичка» – Карпыча. – «И я, и я, и я!»
Кто был готов подключиться к процессу воспитанию главного хулигана команды, было уже непонятно, но мало ему теперь точно не покажется! Пятнадцать «бывалых», прошедших бок о бок все последние сражения, имели на то право и явно имели моральный вес в команде.
Оставшиеся сутки егеря стирались, подшивали форму, вохрили, то есть натирали и подкрашивали сухой вохрой всю кожаную замшу амуниции и обуви, завивали и пудрили эти, такие ненавистные, букли и косу, в общем, приводили себя в идеально-парадный вид.
– А как же, как-никак ноне все в люди пойдём. Туда где только их благородия яства откушивают. Чай это вам «не хухры-мухры» там!
Сам вечер начался с торжественного поздравления молодого офицера самым старшим по чину из всех присутствующих. Премьер-майор Гридин традиционно провозгласил здравницу за матушку императрицу Екатерину Алексеевну, за славу русского оружия, а потом уже и за производство в первый офицерский чин прапорщика господина Егорова и за получение им в соответствии с этим 14 класса в Табели о рангах, утверждённой ещё полвека назад батюшкой-императором Петром первым.
– Чтобы шагать от класса к классу вверх по ступеньке, не задерживаясь! – рявкнул бывший командир Алексея, капитан Смоляков.
– Тосты не сдваиваем! – потряс указательным пальцем Гридин. – И вообще, Алексей, ты тут это, что там из своей чарки-то пьёшь?
– Нуу…сокату местную, – протянул Лёшка, краснея. – Да я вообще не пью хмельного.
– Ооо,