Невольник поднял взгляд. Всё наваждение как рукой сняло.
Геллиец узнал коня – это был Альтан, любимый скакун Мэйо. Поморец хвастался, что объездил его сам, и планировал увезти с собой в столицу.
Жезл-трезубец оказался обычными вилами.
Белая мантия – тряпицей из корзины Йины. Нобиль всего лишь набросил кусок материи поверх фиолетовой туники.
Зато у Мэйо получилась действительно роскошная борода из переплетённых пучков соломы.
Шутник отбросил вилы, сдёрнул её с лица и спешился:
– Видел, как эти олухи резво припустили отсюда?
– Да, хозяин.
– Я пообещал им все подводные кары, что смог припомнить!
Лицо Нереуса просияло радостью.
– Вот остолопы! – веселился нобиль. – Умом не сильно превзошли баранов. Да, Альтан?
Он похлопал жеребца по шее:
– Иди, мой друг! Я скоро навещу тебя.
Конь тряхнул гривой и, опустив голову, стал щипать траву.
– Вы напугали меня, господин, – Нереус встал с земли, – когда вдруг ушли и пропали.
– Я заскучал и решил развлечься. Вернёмся к бараку, если не хочешь пропустить финал этой комедии.
Геллиец проследовал за хозяином до скамьи возле цветочной арки.
Мэйо уселся на деревяшку и жестом велел рабу опуститься рядом.
Долго ждать не пришлось.
От дома вилика к бараку выдвинулась целая процессия с факелами.
Сам управляющий, сухопарый лысеющий вольноотпущенник, семенил впереди.
Увидев молодого господина, слуги повернули с дороги и дружно попадали ниц.
– Высокочтимый Мэйо! – ласково сказал вилик.
– Слушаю тебя, Тхон.
– Я никогда не посмел бы нарушить волю вашего отца, но то не моя прихоть, а повеление Богов…
– О чём ты? Говори яснее.
– Прошу, высокочтимый, высокородный господин, будьте гостем в моём скромном доме. Жена постелила вам и согрела ужин.
Нобиль с притворным недовольством покачал головой:
– И рад бы, Тхон. Вот только ноги мои так устали, что тягостно куда-либо идти…
Выдержав паузу, Мэйо добавил:
– Распорядись подать носилки. Окажи любезность…
К немалому удивлению Нереуса, надсмотрщики чуть не подрались за право отнести молодого господина, хотя обычно это дело поручалось рабам.
Поморский нобиль забрался на подушки, махнул рукой и, чуть свесившись, самодовольно похлопал по лысине долговязого стражника:
– Я люблю путешествовать с музыкой. Спой что-нибудь, свиное рыло.
Надсмотрщик широко открыл рот и запел незнакомые Нереусу куплеты, восхвалявшие Поморье и всех его жителей.
Тхон разместил Мэйо в кубикуле с расписными стенами. Нереус улëгся в соседней комнате, где полагалось находиться невольнику на случай, если господину что-то понадобится.
Долгое время стояла тишина.
Раб глядел в темноту. Невзирая на жуткую усталость, сон почему-то не спешил смежить его тяжёлые