Аристарх долго вслушивался в её кашель, обошёл со всех сторон, задал целую кучу неуместных вопросов, не давая прийти в себя: чем болела в детстве, в какой луне родилась, сколько зим было матушке…
Ухмарь наблюдал за ними с язвительной усмешкой.
Бродяжница едва отдышалась, когда Аристарх чуть ли не силой подтащил её к огню и стал пристально всматриваться в глаза, приподнимая и опуская веки. Немного извиняющимся тоном он сказал:
– Мне так и не удалось Вас осмотреть. Не хотелось будить…
– Но это не помешало перенести меня в палатку, – невольно пробормотала Бродяжница, уязвлённая этим фактом. Хорошо хоть Аристарх не стал осуществлять свои планы относительно неё, пока она была не в силах им воспротивиться. Её тело могло раскрыть те маленькие тайны, которые она намеревалась скрыть.
– Поверьте, осматривать меня нет необходимости. У меня есть целебная мазь, чтобы залечить порезы и ссадины. Не извольте беспокоиться.
Ухмарь громко фыркнул, выказывая, кажется, мнение своё и Аристарха.
– А как насчёт Вашей руки? – тихо напомнил Аристарх.
– Есть способ мне помочь? – вопросом ответила Бродяжница с изрядной нотой скептицизма.
– Вы позволите? – потянулся к ней Аристарх.
Бродяжница позволила. Не то, чтобы она верила в добрый исход, но ничто не мешало попробовать.
Аристарх походу заметил, указывая на её ладони:
– Повязки следовало бы заменить.
– Как Линёна? – не слишком изящно перевела разговор в другое русло Бродяжница.
– Она прекрасно себя чувствует. Спит, как младенец, – Аристарх внимательно ощупал кисть, затем плечо.
Бродяжница вновь разразилась кашлем, и это очень не понравилось врачевателю. Он сокрушённо покачал головой, но продолжил молча изучать её увечье.
– Я встречал такое. Раньше, – наконец заключил Аристарх.
– Вы знаете о подобных ранах? – как можно бесстрастнее спросила девушка, не давая робкой надежде расцвести в душе буйным цветом.
– Не много, – вздохнул Аристарх. Его улыбка медленно увяла. – Кое-что об их природе, ещё немного – о том, как врачевать. Одно могу сказать определённо – рано или поздно рука полностью восстановится.
Бродяжница опустила глаза, скрывая досаду. То время, когда эти слова могли вернуть ей душевное равновесие, давно минуло. Она догадывалась почти наверняка о сказанном Аристархом. Он счёл необходимым продолжать:
– Такие раны наносятся особым оружием. Только одна династия мастеров знает секрет его ковки. В их семье тайна Разящего меча передаётся от отца к старшему сыну, – Аристарх пожал плечами. – Это самое ценное, о чём они могли бы мечтать.
Ухмарь понимающе кивнул. Втроём они теперь сидели очень близко друг к другу, греясь о весело потрескивающее пламя