Все растерянно замерли. Рагдар поднял отсеченную руку и сунул ее Тарлиону:
– Сейчас же забирай своего дружка и тащи к лекарям, пока не изошел кровью. И услышу подобное еще раз – отрежу языки. Всем.
Весть о том, что сын начальника дворцовой гвардии Сариссы искалечил сына второго амира, моментально облетела дворец. Второй амир жаждал крови и мести, но скрыл эти чувства благородной просьбой о царском суде. Рагдара заперли в дворцовой темнице.
Вечером Вальдерас принес другу лепешки, мед и виноград. Пока Рагдар ел, он внимательно вглядывался в его лицо сквозь решетчатую дверь – тот выглядел спокойным, как будто не сомневался в благополучном исходе этой истории. Сердце Вальдераса болезненно сжалось.
– Второй амир требует, чтобы тебе отсекли обе руки, – начал он рассказывать новости.
– Я рад, что он согласен оставить мне хотя бы ноги. – Рагдар обмакнул лепешку в мед.
– Ты… ты невыносим! Это ведь не шутки! Ты хоть соображаешь, что натворил?!
– А что я натворил?! – Рагдар стал серьезным и злым. – Что, по-твоему, я должен был делать? Если бы мы с Нартором просто стали их пугать мечами, то некоторое время, конечно бы, продержались. Но нас бы задавили числом. Подставиться под побои?! Мне уже не двенадцать, и меч у меня не деревянный. А главное – независимо от того, сбежали бы мы или попробовали драться, эта история бы длилась до бесконечности. Ну, ты сам, что ль, не помнишь, как было с Нартором?!
– И ты решил…
– Да! Я решил, что закончу это противостояние раньше, чем оно закончится нашим поражением. Неважно, как рассудит царь. Неважно, останусь я с руками или нет. Важно, что ни один подлец больше не рискнет распустить свой поганый язык в отношении кого-то из нас. Они знают, на что мы способны, – и это лучшая защита. Никто не рискнет остаться без руки.
– Я пытаюсь тебя защитить. Я просил встречи с царем, но он по-прежнему не желает меня видеть. Поэтому я послал за твоим отцом. А первый амир обещал похлопотать, чтобы суд состоялся не раньше, чем он приедет.
– Благодарю! – Рагдар протянул руку сквозь решетку, положил ладонь на плечо друга и стиснул его.
Вальдерас в ответ протянул свою и сжал плечо Рагдара.
– Я клянусь тебе, брат, – его переполняли чувства, а голос срывался, – я клянусь, что буду драться за тебя. Сейчас – и всегда.
– А я клянусь всегда драться за тебя. – Рагдар говорил серьезно, как никогда. – Но быть в меньшинстве – это судьба твоих друзей. С нами по-прежнему никто не желает водиться, – улыбнулся он.
Пришел день суда. Вальдерас, которого Нардх так и не признал, встал среди придворных.
Рагдару приказали опуститься перед царем на колено, склонив голову и прижав правую ладонь к левому плечу. По одну сторону