– И заглянуть в салон мадам Луабен, недавно открывшийся в центре Ладерры, – проворковала первая наина.
– О нем в последнее время ходит столько интригующих слухов! – мечтательно выдохнула Одель. Даже глаза закатила в экстазе, предвкушающем бурный шопинг, после чего обеспокоенно добавила: – К тому же у нашей дорогой Ли совсем нет украшений. А леди в театре без драгоценностей…
Наина скорбно поджала пухлые губки и устремила свой ангельский взгляд на его всемогущество.
В общем, герцога после непродолжительной осады взяли штурмом, не оставив ему даже малейшего шанса отбиться. Недолго похмурившись, он согласился сопроводить нас на прогулку, смирился с неизбежным и неотвратимым.
Я была только рада такому повороту. Во-первых, девочки правы, развеяться нам и на самом деле не помешает. Во-вторых, во время приступа шопоголизма можно будет поговорить о Морсе и напомнить, что леди и благотворительность просто обязаны пребывать в полнейшей гармонии.
После завтрака мы шустро облачились в подбитые мехом плащи, вооружились теплыми перчатками и муфтами и, пребывая в приподнятом настроении, загрузились в кареты.
На этот раз кроме его всемогущества нас сопровождали трое всадников – нанятая хальдагом охрана. Де Горт и здесь предпочел подстраховаться. Благо в этот раз он выбрал себе в спутницы Марлен и Одель, оставив меня с Полькой и Винси.
Не успела наша карета выкатиться за ворота готичного дома, как я, подавшись вперед, прямо спросила:
– Признайся, Винсенсия, ты ведь пока еще девственница?
Сказать, что леди от моего вопроса пришла в замешательство, – это ничего не сказать. Сначала она вспыхнула, потом побледнела, после чего прижала ладошку к губам, словно я произнесла какое-то святотатство, и ахнула:
– Филиппа! Спрашивать о таком неприлично!
Нашла время строить из себя кисейную барышню.
– Мы живем под одной крышей; можно сказать, делим одного мужчину. Да у нас почти шве… шваррова семья. Шварры ведь тоже живут такими вот стаями. А вы что, не знали? А нам в обители рассказывали. Ну да ладно… Это я к чему? Ах да! К тому, что мы с вами уже почти сроднились. Правда, Паулина?
В ответ рыжая выразительно фыркнула, как бы говоря, что ни с одной из нас она родниться не собирается и все мы в жизни де Горта – явление временное, а вот она – величина постоянная.
– А почему ты не спрашиваешь о таком у Паулины? – снова ушла от ответа Винсенсия, что натолкнуло меня на очень нехорошие подозрения.
– С леди де Марлен все и так уже давно ясно, а вот ты для меня в этом плане пока еще темная лошадка. Ну же, давай признавайся, – подбодрила зеленоглазку.
– Конечно же я невинна! – после непродолжительной паузы воскликнула она, отводя взгляд к пейзажу за окном.
Заснеженная улочка, разрисованные морозом стекла, придорожные сугробы, искрящиеся на солнце… Зима в Харрасе была в самом разгаре и, если вспомнить о Вьюжных праздниках, о которых упоминала за завтраком