– Вся в мечтах о грядущем вечере, – сразу нашлась я с ответом. – Я ведь никогда не бывала в театре и жду не дождусь спектакля.
– Ох, Ли, он потрясающий! Ты его как увидишь, так сразу с ума сойдешь от его красоты!
– Вы, леди, сегодня тоже, к слову, выглядите потрясающе, – одарил нас скупым комплиментом его всемогущество.
При этом внимательный взгляд хальдага скользнул по мне. Вернее, неторопливо так протянулся, задержавшись на глубоком вырезе лилового платья с утонувшей в нем бриллиантовой каплей. И мне, как в тех самых любовных романах, которые я не читала, вдруг стало жарко. Настолько, что даже захотелось скинуть меховую пелерину, а потом перебраться поближе к его возможному будущему величеству. Например, к нему на колени, чтобы обнял меня. Положил свои широкие ладони мне на талию или можно даже чуть ниже. Прижал к себе крепко, завладел моими губами и сделал со мной все то, в чем нас обвиняла Паулина. Другими словами, завладел не только губами.
Карету тряхнуло на ухабе, и меня тут же вытряхнуло из этого странного состояния. Закусила губу, нервно ее облизнула и почувствовала еще один обжигающий взгляд Стального лорда.
Спокойно, Лиза. Вдохнула и выдохнула. Еще не хватало, чтобы тебя плющило от этого мужчины.
За самовнушением, что я само хладнокровие и сдержанность, а еще у меня стальные нервы и сила воли железная, время пролетело незаметно. Благо Винсенсия из кожи вон лезла, пытаясь перетянуть на себя внимание нашего общего мужчины, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы порефлексировать, собраться с мыслями и выбросить из головы все лишнее.
Сейчас только кровь прекрасных половинок хальдагов имела значение.
Тиссон оказалась права, здание театра действительно впечатляло. Как будто сделанное из хрусталя, а может, льда, оно источало холодное голубоватое мерцание – никакой подсветки не надо. Расходящиеся полукругом лестницы, ведущие к парадному входу, тоже загадочно поблескивали, словно от пролившегося совсем недавно дождика. Вот только сегодня, как и вчера, весь день стояла солнечная погода. Перила выглядели будто бриллиантовые с вкраплениями золотых узоров, заточенных под ледяной коркой. Из этого же благородного металла отлили часы, пробившие восемь на центральной башне театра, когда я вышла из экипажа.
В общем, атмосфера в этом месте действительно была сказочная.
Поднимаясь по лестнице, де Горт опять принялся за старое. Поравнялся со мной и шепнул, опалив дыханием мочку уха, а заодно и мою душу:
– И все-таки, Филиппа, что с вами происходит? Выглядите напряженной.
Вот ведь дотошный.
– По-моему, ваше всемогущество уделяет мне слишком много внимания. Смотрите, как бы другие наины не приревновали.
– Наоборот, мне кажется, что как раз вам я уделяю недостаточно внимания и подумываю это исправить.
– Угрожаете?
– Опять