– Верхний зуб.
– Где ее нашли? Что с ней?
– Ее нашли в подвале, здесь, в центре, на Аткарской улице…
– Ее изнасиловали? – спросила Лора Брит (скорее всего, ее настоящее имя было Лариса Горохова или что-нибудь в этом роде) неестественно высоким голосом.
– Нет-нет! От нее чего-то хотели. Я поэтому-то и пришла к вам, чтобы расспросить, что такого могла знать ваша дочь, чтобы ею так… заинтересовались?
– Быть может, она знала какую-нибудь волшебную рифму? – Она издала нервный хохоток. – Или не пожелала сказать своим друзьям-собутыльникам, где прячет бутылку коньяку?
– Я понимаю, вы сейчас в таком состоянии… Но, пожалуйста, попытайтесь вспомнить: когда вы последний раз видели свою дочь, когда разговаривали с ней? Может, у нее появились новые знакомые – или знакомый, мужчина. О чем вы с Любой говорили, что она рассказывала вам? Может, у нее появились деньги? Или, наоборот, вы почувствовали, что она отдает кому-то деньги… Сами понимаете, в жизни случается всякое. И если люди, составлявшие окружение Любы, знали о ее душевной доброте и пользовались ею, то, возможно, появился кто-то новый, кто воспользовался этим в большей степени…
– Вы полагаете, что ее могли заставить подписать документы на продажу ее квартиры? – вдруг оживилась Лора.
– О какой квартире идет речь?
– Да о Любиной квартире я и говорю! Дело в том, что на той улице, где она жила, какие-то богачи выкупили все эти маленькие одноэтажные квартиры в старых, еще купеческих домах. Там все выкупали, ремонтировали и продавали под офисы. Или сдавали внаем. Место тихое, но престижное – все-таки самый центр!
Лиза с трудом представила, что в предполагаемой ситуации люди, заинтересованные в том, чтобы Люба продала им свою квартиру, стали бы ее пытать! Да ее в два счета заставили бы подписать все, что угодно…
– Скажите, Люба боялась боли?
– Да. Очень. Поэтому-то и к зубному не ходила.
– Как вы думаете, если бы люди, перед которыми поставили цель – получить подпись Любы на продажу ее квартиры, – надавили бы на Любу, ну, я имею в виду, стали бы ее запугивать, ударили бы ее пару раз…
– Она бы все подписала. Она в этом плане слабая… Физическая боль для нее – почти что смерть. Возможно, потом бы она и обратилась в полицию, но терпеть боль не стала бы. Она и горчичники-то не терпит… Боже, неужели Любочка умерла?!
Лиза подумала, что Лора еще не осознала сам факт смерти своей дочери. Возможно, это произойдет лишь в ту минуту, когда она увидит Любу мертвой. А так, пока что, Лора словно бы репетировала роль для нового спектакля, вживалась в образ безутешной матери, у которой убили дочь.
– Знаете, давайте все-таки выпьем по чашке чаю, – и она вновь улыбнулась – странно, страшно. И кто знает, когда наступит момент, когда ее прорвет, когда чувства буквально взорвут ее изнутри?!
Лиза выпила чай, потом, решив, что настало время действовать, предложила Лоре переодеться, чтобы поехать в морг.
– В