– Как, хорошо вам видно своих людей? – обратился он к ним. Выискав глазами Мстислава Старого, крикнул ему в лицо: – Ну, так смотри, великий князь, смотри, что с ними сейчас будет! И вспоминай, как ты поступил с моим посольством, которое я отправил к тебе с предложением о мире!
Мстислав Романович и без его напоминания глядел на своих ратников до боли в глазах. Он высматривал среди них своих сыновей. Вернее, младшего сына Изяслава. Старшего, Всеволода, среди плененных не было и не могло быть, он с частью киевской дружины участвовал в сражении. Может, лежит теперь убитый или раненый на поле брани, а может, успел отступить вместе с другими. А Изяслав постоянно находился рядом с отцом и был пленен. Только в какой он группе? Заметить знакомого человека, пусть и родного сына, в многотысячной толпе непросто. Потому Мстислав сначала прощупал глазами меньшую группу. И увидел Изяслава! Он, видно, из-за жары снял доспехи и ничем от других, таких же молодых и здоровых ратников, не выделялся. Потому, значит, его и не оказалось среди князей и воевод. Хоть и заныло сердце Мстислава, увидевшего сына среди пленных, в то же время немного и отлегло на душе. Князь понимал, что ту группу монголы отделили не случайно, скорее всего, они их, молодых и здоровых, заберут с собой, то ли в рабство, то ли на продажу. Значит, у Изяслава пока есть шансы остаться в живых.
В это время Субэдэй взмахом руки дал какую-то команду, которую монголы поняли без слов. Тут же пленных руссов, расположенных в ложбине, окружили не менее двух конных минганов и начали свой излюбленный прием по уничтожению людей, который они называли каруселью. Всадники, беспрерывно кружась вокруг многотысячной толпы пленных, рубили их саблями, как на учениях. По ходу их действия толпа пленных все уменьшалась и уменьшалась. А монгольские вояки продолжали рубить, уже проезжая по телам поваленных только что людей. Стоял жуткий ор из предсмертных криков и стонов, выдержать который не смогли даже немало повоевавшие за свою жизнь старшие князья. Они закрывали уши руками, подняв голову, с немым криком и мольбой обращались к тому всесильному, кто на небе. Но кто им, потерпевшим поражение в бою, поможет?
– Субэдэй, негодяй, что ты делаешь?! Имей совесть! Ты же обещал пленных не убивать! Разве можно так?! – задыхаясь от возмущения, крикнул Мстислав Старый.
Субэдэй вплотную приблизился к нему, выкрикнул в лицо:
– А ты, великий князь, имел совесть, когда порубил моего посла?! Так получи же! А вашу княжескую кровь мы не прольем, я тут обещание сдержу. И вообще, не надо жалеть трусов. Хоть чужих, хоть своих. Они ничтожные люди, сдались послушно, как бараны. Для нас, монголов, сдаться в плен считается