В общественном мнении Елизавета волею политических обстоятельств заслужила репутацию главы некоей «русской» партии, противостоящей засилью иностранцев при дворах Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны. В этом отношении Елизавета 1741 года была полной противоположностью Елизавете 1725 года.
После кончины Петра именно его дочери считались наряду с Екатериной главными покровителями иноземцев. Елизавета вместе с Анной Петровной была символом голштинского влияния на русский двор. Тем более в тот момент Елизавета считалась невестой Любекского князя-епископа Карла Августа, который впоследствии умер от скоротечной болезни.
Следует отметить, что Елизавета не была какой-то особенной русской патриоткой, просто она становилась центром притяжения той придворной группировки, которая в этот момент оказалась отстраненной от власти. Патриотические чувства сторонников Елизаветы были вызваны не столько неприятием иностранцев, сколько собственными интересами. Победа Елизаветы привела к власти новое поколение царедворцев и видных политиков – семейство Шуваловых, М. И. Воронцова, братьев Разумовских, возвысила и А. П. Бестужева-Рюмина.
Легкость, с которой Миних устранил Бирона, повлияла и на решимость сторонников Елизаветы. К тому же гвардейцы ощущали себя особой силой, так сказать, «гегемоном». Сам Миних в свое время им так и заявил: «Кого хотите государем, тот и быть может». Захотели – и смогли.
К тому же существуют неумолимые факты, подтверждающие, что именно иностранные дворы сыграли не последнюю роль в антиправительственной (по существу) авантюре цесаревны, что Елизавета сотрудничала с французскими и шведскими агентами влияния – Ж. Шетарди и Нолькеном, активную роль в подготовке переворота сыграл также «иноземец» Иоганн Лесток.
Важно и то, что при Елизавете в составе правящей верхушки государственного аппарата не произошло кардинальных перемен – были удалены лишь наиболее одиозные фигуры. Внешне же казалось, что наступили «новые» времена. Был упразднен Кабинет министров, и учреждалась личная канцелярия императрицы, сходная по характеру функций с Кабинетом Петра I. Были восстановлены отмененные в предшествующий период институт прокуроров, Главный магистрат, Берг– и Мануфактур-коллегии и пр. Было заявлено о возвращении к петровским порядкам в церковном управлении.
Императрица Елизавета основала первый настоящий университет – Московский. В первый же день после переворота был создан временный орган – «собрание гг. министров и генералитета» из 11 человек, называемый «советом одиннадцати». В дальнейшем роль императорского совета играют специально созываемые Елизаветой «совещания», а в 1756 году учреждается Конференция при высочайшем дворе – прямой наследник Верховного тайного совета и Кабинета министров. Можно, таким образом, говорить о стабильности высших советов при особе монарха как института русского