Вздохнув, Пэйсюань махнула официанту, чтобы принес счет.
Но она и не думала сдаваться – спустя пару дней снова позвонила мне, предлагая встретиться. У меня только что закончился очередной роман, нужно было срочно куда-то съезжать. Я сказала Пэйсюань, что ищу жилье и не смогу найти время для встречи. Тогда она предложила пожить у нее. Из-за съемок ей нужно было на два месяца задержаться в Пекине, и она сняла квартиру гостиничного типа. Я согласилась. У меня и правда никак не получалось найти подходящее жилье. И еще в глубине души я надеялась, что мы сможем как следует поговорить. Я хотела рассказать Пэйсюань все, что знаю. Следующим же вечером я перебралась в ее квартиру.
– Это все твои вещи? – Обняв себя за плечи, она смотрела на два чемодана, которые я поставила у порога.
– Один неполный.
– Цыганской жизнью живешь?
– Почти, разве что не гадаю.
Я давно привыкла жить на чемоданах. Превосходно умею уничтожать следы своего пребывания в очередной квартире. Выбирая что-нибудь в дом, я всегда смотрю, какой объем займет покупка, для меня это не менее важно, чем цена. Из ряда вещей с одинаковыми характеристиками я всегда выберу ту, что меньше. И фен, и плойка, и утюг, и колонки у меня в мини-версии, я даже готова мириться с примитивным функционалом и розовым цветом, в который их выкрасили, чтобы угодить девочкам, не наигравшимся в Барби. Все духи у меня в пробниках по пять миллилитров. И я стараюсь выбирать вещи, которые можно использовать по нескольким назначениям: складной штопор со встроенной открывашкой для пивных бутылок и консервным ножом. Зарядное устройство, которое можно подключать к телефону, ноутбуку и фотоаппарату. Крем для лица и тела. Как женщины на диете, скрупулезно считающие калории, я подсчитываю каждый квадратный миллиметр своих вещей, сокращая занимаемое пространство до абсолютного минимума, как будто живу в чьем-то утянутом ремнем желудке.
Конечно, Пэйсюань не смогла бы этого понять, я слышала, что в Америке она одна занимает огромный дом, да еще и с садом. Родители ее живут отдельно, в Калифорнии, у ее отца всегда было слабое здоровье, а два года назад его парализовало после инсульта. Наверное, это значит, что он уже никогда не сможет повидаться с дедушкой.
На второй день после моего переезда Пэйсюань снова вспомнила о съемках:
– Просто скажи пару слов на камеру, и все. Разве это так сложно для тебя?
Кажется, я начала понимать. Неважно, что я буду говорить, главное – появиться в кадре. Скорее всего, так хотел режиссер: чтобы показать другую сторону дедушкиной жизни, нужно взять интервью у членов семьи. Но бабушка и папа уже умерли, дядя и тетя не могли приехать на съемки, так что из всей семьи остались только мы с Пэйсюань. Пэйсюань наверняка утаила от режиссера, что я уже много лет не поддерживаю с дедушкой отношений, ведь это обращало дедушку в печальную фигуру и рушило его идеальный образ.
– Хватит в фильме и одной внучки, – ответила я. – Зачем там столько родственников? Многие