Притворяясь, будто не слушаю, я стояла за маминой спиной, прокручивая руку пластмассовой куклы. Круг, еще круг – точно вращаю ручку патефона. Студенты увлеклись воспоминаниями, рука крутилась все быстрее, вдруг она выскочила из рукава, пролетела через комнату и приземлилась у ног одного из студентов. Рассказ прервался на полуслове. Все уставились на меня, будто только сейчас узнали о моем существовании. Студент подобрал пластмассовую руку, я покраснела до ушей и нерешительно подошла к нему. Он взял у меня куклу, приложил руку к пустому гнезду и с силой вставил ее на место.
– Вот, больше не ломай, – сказал он, возвращая мне куклу.
После этого маленького инцидента все погрузились в молчание. Воздух в гостиной залубенел. Напряжения не хватало, и свет в лампочках подрагивал. Вжж… вжж…
Папа вернулся домой пьяным. Окутанный алыми клубами винных паров, он напоминал раскаленный уголек, с треском поедающий сам себя. Он пришел расстроенным из-за окончания вечера, но мигом развеселился, стоило ему увидеть в гостиной студентов. Это было то особое пустое веселье, известное только пьяным. Когда человеку весело просто от того, что вокруг много людей. Мама принесла ему стул. Он долго качался на нетвердых ногах, но усадить себя так и не смог. Я немного беспокоилась за папу, боялась, что он разочарует студентов, но они смотрели на него с благоговением. И еще как будто с жалостью, словно хорошо понимают его боль. Я им завидовала: студенты так много знали о папе, что походили на его настоящую семью, не то что мы с мамой.
– Сколько раз повторять, я увольняюсь не из-за вас! – Папа размахивал указательным пальцем. – Я просто увидел все как есть. – Он покачал головой. – Ни капли смысла.
Студенты молчали. Одна девушка тихонько заплакала.
– Не плачь, Сяо Цзянь. Не надо плакать. – Папин голос звучал очень нежно.
Наконец он опустился на стоявший сзади стул, посидел немного в задумчивости и вдруг рассмеялся.
– Пора нам оставить свои надежды.
В моих воспоминаниях именно этой фразой и завершился печальный и торжественный вечер прощания со студентами. Но на самом деле вечер шел своим чередом, просто мама увела меня спать.
Я не понимала, о чем они говорили, но почему-то запомнила каждое слово. Много лет спустя Сюй Ячэнь очень удивился, когда я смогла с начала и до конца пересказать ему все, что услышала тем вечером о пекинских событиях. Какие-то подробности он и сам уже забыл или помнил неверно. Дослушав меня, Сюй Ячэнь заключил, что некоторые вещи откладываются в памяти помимо нашей воли.
Сюй Ячэнь – тот самый студент, починивший мою куклу. Я встретила его четыре года назад, когда работала в редакции модного журнала. На том благотворительном аукционе все было как обычно: толпа успешных бизнесменов, знаменитых красавиц и представителей новой аристократии. Выставка богатства. Наперебой повышая цены, публика скупала украшения из коллекций