Тито и товарищи. Йоже Пирьевец

еще больше, когда вышла «История ВКП(б)» в переводе, над которым он работал, – всего через несколько дней после ночного ареста двух других редакторов. Как только книга вышла из печати, Марич – Железар и их друзья нанесли Брозу новый удар[239]. В ряде писем, адресованных ИККИ, его обвинили в том, что он внес троцкистские формулировки в четвертую главу, где речь шла о диалектическом материализме, и таким образом умалил роль самого Сталина. К ним присоединился еврей из Осиека Драган Мюллер (в Москве его звали «Озрен»), который являлся главным редактором «Иностранного рабочего издательства». Возможно, он сделал это по указанию Коммунистической партии Германии, которая использовала сомнительную репутацию Вальтера, чтобы доказать Коминтерну свою бдительность. Из-за этих обвинений Броз опять предстал перед Контрольной комиссией, на которой во второй раз ему с трудом удалось спасти свою жизнь. Копинич снова выступил в поддержку Вальтера и доказал его полную невиновность[240]. Александр Ранкович впоследствии справедливо заметил: «Если бы не было Копинича, не было бы и Тито»[241]. Он был прав – о влиянии «Вальдеса» в Коминтерне свидетельствует даже его заработная плата: 3 тыс. рублей, при том что средняя заработная плата рабочего в Советском Союзе была 149 рублей[242]. Избежав опасности, Вальтер, в утешение себе, на гонорар, полученный за перевод, купил бриллиантовый перстень с опалом, которым очень гордился. Однако и это его чуть не погубило[243], поскольку одна агентка обвинила его в капиталистических наклонностях. Была ли это «молодая русская», с которой он жил в Москве в 1938 г., и которая, как известно из записей Копинича, каждый день писала о нем донесения?[244]

* * *

      Осенью 1938 г. в Югославии состоялись важные выборы, на которых формально одержал победу Стоядинович, но только с помощью крупных подтасовок. Было ясно, что его режим долго не продержится. Поэтому Вальтер хотел как можно скорее вернуться на родину. По его оценке, сложившееся положение имело «судьбоносное значение для нашего государства, необходимо сделать всё для победы блока демократических сил.» Однако в Москве ему не дали на это разрешения[245]. Лишь 26 декабря 1938 г., после того как с него сняли обвинения, выдвинутые в Париже, в Сремска-Митровице и в самом Коминтерне, В. П. Коларов написал рекомендательное письмо, в котором предложил утвердить временное руководство КПЮ, назначенное Вальтером в Югославии, одобрить бюджет финансовой поддержки партии и дать указание журналу Rundschau, чтобы он не смел ничего публиковать без разрешения Вальтера (очевидно, это требование было направлено против «фракционеров»)[246]. Несмотря на эту благосклонность, 30 декабря 1938 г. у него состоялся жесткий разговор с Димитровым, подвергшим резкой критике хаотичные отношения, сложившиеся в КПЮ: «Ваша работа совершенно не имеет значения, она гнилая. Так, как вы это себе представляете, дело не пойдет»[247]. Поскольку, по мнению генерального секретаря ИККИ, наиболее