Мать с удивлением посмотрела на него.
– Что с тобой, Лев? Почему ты один? Разве Вольдемар не нашел тебя и Ванды?
– Нашел! – взволнованно произнес Лев. – Он пришел к нам с четверть часа тому назад.
– А где же он теперь?
– Он поехал с Вандой на лодке.
– Ты знаешь, я не люблю этого, – недовольно произнесла княгиня. – Если я доверяю Ванду тебе, так это – совсем другое дело: вы вместе выросли, Вольдемар же ей вовсе не так близок. Отчего же ты не поехал с ними?
– Потому что не желаю вечно изображать лишнего.
– Я уже говорила тебе о том, как смотрю на все твои ревнивые выходки. Ты опять начинаешь?
– Мама, неужели же ты не видишь, что Вольдемар любит твою племянницу, боготворит ее?
– А что делаешь ты? – спросила мать, откидываясь на спинку кресла. – Абсолютно то же самое. Не станете же вы требовать, чтобы я серьезно относилась к этим мальчишеским увлечениям. Ты и Вольдемар находитесь как раз в таком возрасте, когда все молодые люди непременно имеют какой-нибудь идеал. Ванда – единственная девушка, которую вы хорошо знаете. К счастью, она еще ребенок и смеется над вами обоими. Твоему брату к тому же вовсе не мешает поучиться ухаживать за дамами, это ему очень полезно.
– Хотелось бы мне, чтобы ты таким тоном поговорила с Вольдемаром, – подавляя раздражение, возразил Лев. – Он не стал бы выслушивать это так спокойно, как я.
– Я и от него не стала бы скрывать, что считаю это юношеской глупостью. Если через пять лет ты или Вольдемар будете говорить мне о своей любви к Ванде, тогда я придам значение вашему чувству; теперь же вы свободно можете изображать рыцарей своей двоюродной сестры, конечно, с тем условием, чтобы между вами дело не доходило до ссор.
– До этого уже дошло, – заявил Лев. – У меня вышло очень серьезное столкновение с Вольдемаром, и потому я отказался от поездки. Я вообще не допущу, чтобы он всецело овладевал обществом Ванды, не стану терпеть его повелительный тон и постараюсь при первом удобном случае показать ему это.
– Ты этого не сделаешь, – перебила его мать. – Теперь я больше чем когда-либо придаю значение хорошим отношениям между вами, потому что мы с Вольдемаром поедем в Вилицу.
– В Вилицу? И я должен быть там его гостем и, быть может, подчиняться ему? Ни за что! Я не хочу ничем быть обязанным Вольдемару, и если бы даже от этого пострадало все мое будущее, не желаю ничего от него принимать!
Лоб княгини нахмурился, когда она ответила:
– Если ты из-за пустого каприза хочешь погубить все свое будущее, то еще существую я, чтобы не допустить этого. Наше пребывание в Вилице необходимо по некоторым высшим соображениям, и я вовсе не намерена допускать, чтобы мои планы были разрушены благодаря твоей ребяческой ревности. Мы поедем в Вилицу, и ты будешь любезен со своим братом… Я требую повиновения, Лев!
Молодой князь хорошо знал этот тон; ему было известно, что в тех случаях, когда мать прибегала