Зодчий. Жизнь Николая Гумилева. Валерий Шубинский

в России во многих салонах встречались и “слуги царской власти, и недруги ее отчасти”, а в Царском Селе выбирать особенно не приходилось. Из писателей в вечерах, кроме Анненского, участвовали В. Микулич (Лидия Ивановна Веселитская), автор имевшей успех трилогии про “Мимочку” (образец дамской словесности того времени)[29], и Случевский. Едва ли последний часто бывал в доме Коковцева – редактор “Правительственного вестника”, член совета Министерства внутренних дел, член ученого комитета Министерства народного просвещения, гофмейстер двора Константин Константинович Случевский жил зимой в Петербурге, а летом – в своем имении “Уголок”. Но даже если он лишь раз удостоил этот царскосельский литературный салон своим визитом – об этом должно упомянуть. Случевский, уже старик (в 1904 году он умер 67 лет от роду), мог стать первым, наряду с Анненским, настоящим поэтом, встреченным Гумилевым в жизни. “Поэт противоречий”, как назвал его ценивший его и многому научившийся у него Брюсов, мистик и позитивист, хлебосольный хозяин, в чьем доме не один год по пятницам собирались столичные писатели, и мрачный мизантроп, он некогда бросил одинокий вызов слащаво-мещанскому вкусу своей эпохи. Его самое страшное и самое знаменитое стихотворение – “После казни в Женеве”, аукается с самым знаменитым стихотворением Гумилева:

      Казнили. Голова отпрянула, как мяч!

      Стер полотенцем кровь с обеих рук палач,

      А красный эшафот поспешно разобрали,

      И унесли, и площадь поливали.

      Сравните:

      …Вместо капусты и вместо брюквы

      Мертвые головы продают.

      В красной рубахе, с лицом как вымя,

      Голову срезал палач и мне,

      Она лежала вместе с другими

      Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

      После смерти старого поэта кружок “Вечера Случевского” продолжал собираться до самой революции, и Гумилев не раз бывал там. Но это было уже в годы его профессиональной литературной работы и профессионального признания. Пока же – на домашних вечерах у Коковцева – его “декадентские” стихи не имели успеха. Хозяина дома они просто шокировали.

      Кроме Коковцева, мы знаем имена еще двух одноклассников, с которыми Гумилев приятельствовал. Один – уже поминавшийся Владимир Михайлоич Дешевов (1889–1955), позднее композитор и дирижер, работавший в послереволюционное время в Крыму и в Ленинграде, второй – Мариан Марианович Згоржельский, сын “полусумасшедшего Марьяна Генриховича”, так желчно описанного Кленовским. Згоржельский застрелился в 1909 году, и его памяти посвящено, по свидетельству Ахматовой, стихотворение “Товарищ”:

      Старый товарищ, древний ловчий,

      Снова встаешь ты с ночного дна,

      Тигра смелее, барса ловче,

      Сильнее грузного слона.

      Помню, все помню; как забуду

      Рыжие кудри, крепость рук,

      Меч твой, вносивший гибель всюду,

      Из рога турьего твой лук?

      2

      Стилизованный