***
– Я пойду!
Джину схватил теплую куртку и стремительно выскочил из квартиры. На ходу одеваясь, он пробежал уже два пролета, когда его догнал обеспокоенный голос тети:
– Опять без обеда! Позвони, когда придешь к Рите!
Джину ответил неопределенным мычанием и поспешил дальше. Он опаздывал. Через минуту разгоряченный от бега по ступеням мальчик вылетел на улицу. В первый момент яркий свет ослепил его. Ночью снова шел снег, к утру же сильно подморозило, и теперь в солнечных бликах город казался припорошенным золотистой россыпью. Джину застыл, завороженный непривычным городским пейзажем, но тут же, мысленно отдернув себя, продолжил путь. Его дядя с тетей жили в центре города, а родители Риты возле парка Победы. Обычно он выходил из дома в районе полудня, чтобы пройти путь до дома подруги пешком. Любуясь предновогодним Петербургом, мальчик неспешно шел вдоль обледенелой Фонтанки, затем пересекал Невский проспект. Через двадцать минут, сворачивая на Московский, он миновал примыкающие узкие улочки, что своей укромностью в сравнении с парадными проспектами напоминали ему улицы Сеула. До школы, где училась девочка, Джину как раз добирался к окончанию уроков, и они вместе шли к Рите домой. Но сейчас он опаздывал, поэтому вместо прогулки был вынужден выбрать метро.
Едва слышно вздохнув, Рита отвернулась от большого окна и тут же наткнулась на группку девчонок из параллельного класса.
– Что? Не видно сегодня твоего китайца, да?
За этим вопросом последовал взрыв хохота, но Рита не удостоила насмешниц и взглядом. Хотя нашла смелость признаться себе в том, что еще каких-то пару месяцев назад их шутка достигла бы цели. Но сейчас с появлением в ее душевном пространстве какого-то незнакомого, но, несомненно, искреннего чувства страх быть не как все уходил. С Джину не нужно было притворяться, и это было куда более ценно, чем ее прежнее поверхностное общение с одноклассниками. Девочка спустилась в гардероб и, опасаясь, что Джину решит, что она его не дождалась, выбежала на мороз. И, едва свернув за угол школы, она лицом к лицу столкнулась с запыхавшимся мальчиком.
– Привет! Прости. Я спал, поэтому опоздать.
– Не опоздать, а опоздал, это прошедшее время.
Риту одолевали смешанные чувства. С одной стороны, ее переполняла гордость. Она не переставала удивляться, как мальчику удалось так преуспеть в изучении без сомнений сложного языка. Если не брать во внимание, что он по-прежнему искренне недоумевал, зачем предметам нужен род, а также постоянно путался в падежных окончаниях, Джину уже вполне сносно мог выразить свои мысли. Ей же, напротив, изучение корейского давалось с трудом. Она, стремясь успокоить себя, оправдывала успехи друга помощью родных, что уже второй месяц объяснялись с ним исключительно на русском. Но сама, также имея возможность практиковаться